Размер шрифта
-
+

Хроники тысячи миров (сборник) - стр. 70

Он покачал головой и направился к двери.

– Куда вы? – спросил я.

– Спать. Вы пролежали так почти восемь часов. Дино просил меня побыть с вами, пока вы не придете в себя. Ладно, вы пришли в себя. Теперь отдохните, и я отдохну. Поговорим завтра.

– Я хочу поговорить сейчас.

– Уже поздно, – сказал он и закрыл за собой дверь спальни.

Я прислушался. И четко расслышал, как он закрывает меня на ключ. Кто-то явно боится Одаренных, разгуливающих по ночам. Но я никуда не собирался.

Я встал и пошел что-нибудь выпить. В комнате стояло валтаарское. Я быстро опустошил два бокала и съел легкую закуску. Головная боль немного утихла. Я вернулся в спальню, выключил свет и отрегулировал стекло, чтобы мне светили звезды. И снова лег спать.


Но я не заснул, во всяком случае, не заснул сразу. Слишком много всего случилось. Мне надо было подумать. В первую очередь об этой головной боли, о жуткой головной боли, которая терзала мой мозг. Как у Лии. Но Лия не пережила того, что я. Или пережила? У Лии большой Дар, ее чувствительность гораздо выше моей, и диапазон восприятия шире. Могла ли эта буря эмоций настичь ее так далеко, на расстоянии многих миль? Глубокой ночью, когда люди и шкины спят и их мысли теряют ясность? Возможно. И может, мои полузабытые сны – лишь смутное отражение ее ночных ощущений. Но сны мои были приятными. Беспокойство мучило меня после, когда я просыпался и не мог их вспомнить.

И еще, голова начинала болеть во сне? Или после пробуждения?

Что же произошло? Какая сила одолела меня в пещере и потянула к себе? Сосун? Должно быть, он. Я даже не успел сосредоточиться на шкинской женщине. Точно Сосун. Но Лианна сказала, что Сосун не мыслит, даже не сознает, что он живет…

Все это вертелось у меня в голове, вопросы громоздились на вопросы, а на них еще вопросы, но ответов не было. Потом я стал думать о Лии, где она теперь и почему она от меня ушла. Неужели то, что она пережила, толкнуло ее на этот шаг? Почему я не понимал? Значит, я потерял ее. Я нуждался в ней, а ее не было. Я остался один и остро чувствовал свое одиночество.

Я заснул.


Сплошная тьма длилась долго, а потом я увидел сон и вспомнил. Я снова лежу на равнине, на бескрайней темной равнине, надо мной – беззвездное небо, вдалеке – черные тени. Это равнина, о которой так часто говорила Лия. Строчка из ее любимого стихотворения. Я остался один, навечно один, и знаю это. Такова природа вещей. Я единственное существо во Вселенной, и замерз, и голоден и испуган, и жестокие, неумолимые тени подступают ко мне. И некого позвать, не к кому обратиться, некому услышать мой крик. Никогда никого не было. Никогда никого не будет.

Страница 70