Хроники трепещущей парадигмы - стр. 11
Я позвонил в дверь, вошёл в холл. В подставке стоял ещё мокрый зонт, поставил свой вторым. Поднялись наверх, убедились, что дверь заперта. Один из моих сержантов спустился с дворецким в кладовую и принёс колун. Далее мы следовали инструк…
На этом машинописный текст заканчивался, страницы с продолжением не оказалось. Из пачки бумаг на пол выпал листок, неаккуратно вырванный из какой–то тетрадки. На нём грациозным почерком образованного человека значилось следующее: «Вторник, 21 июля. Наконец–то меня все оставили в покое. Я устроился в своём кресле, вытянув ноги к камину. Было так тихо и хорошо. Казалось, в мире больше нет ни одной вещи, которая могла бы меня расстроить. Есть только я, камин и моя трубка. Всё остальное может подождать до завтра. Даже дождь сжалился надо мной и перестал клевать медную крышу. Но счастье моё было недолгим. Снизу раздался звонок. Потом ещё. В дверь звонили снова и снова, и лишь через какое–то время Дембо доковылял до входа и впустил позднего гостя».
– Белиберда какая–то!
Следователь, присланный из Лондона, отложил листки со стенограммой допроса, выдохнул и протёр пот со лба.
– А! Я, кажется, понял! Тут запись допроса нескольких человек! Постойте… Раз… Два… Три… Трёх человек. И ещё вот это! – он потряс в воздухе обрывком из тетрадки. – Милостивый государь, да кто ж у вас так протоколы ведёт?
– Ну… Видите ли, господин следователь… – начальник участка виновато мямлил, как мальчишка, севший за стол с грязными руками и пойманный с поличным. – Секретарь торопился на ужин к тётушке и напечатал все протоколы допросов на одном листе.
– Да что же за бардак творится в вашем участке? И где этот лоботряс?
– Его тётушка прескверно готовит. Секретаря увезли в больницу с желудочной коликой, и он там умер.
– М–да… Так почему же нельзя было снова провести допрос?
– Ну, мистер Фланн… Если такая оплошность всплывёт, будет скандал.
– Это несомненно.
Начальник участка стоял, опустив голову, и вертел в руках карандаш.
– А какие вопросы задавали свидетелям?
– А, это здесь. Нашёл. Кхе… Первый вопрос: «Ваше имя?» Второй: «Это Вы убили Амброза Бирса?» И третий: «Что вы имеете сказать о вечере вторника, 21 июля сего года, где–то с 19.30 до 22.30?»
– М–да…
Проверяющий из Лондона сложил все бумаги в папку, аккуратно подвернул крышки и завязал тесёмки. «Убийство Амброза Бирса. Том 24». Следователь стукнул ладонью по талмуду, и в воздух воспарило пыльное облако.
Фланн поднял с пола упавший чистый лист бумаги. Собственно, не совсем чистый – без букв, но с круглым отпечатком чайного цвета и жирным пятном. По привычке следователь поднёс листок к носу и задумчиво втянул воздух. Лоснящийся след пах ванильным кремом.