Хроники Тинакриуса. Сатуара - стр. 10
Воздух наполнял легкий аромат цветов, с терпкими нотками обработанной древесины и чистого постельного белья. Кажется поблизости было открытое окно, потому что она ощущала приятное дуновение ветра и характерные звуки улицы с улицы, и они не походили на гул мегаполиса, так привычного ей. Нет, ничего похожего. Лишь переливчатое пение птиц, тихий шелест листвы на деревьях и далекие, еле слышные голоса и звонкий смех.
Девушка лежала не шевелясь, прислушиваясь к окружающему ее миру.
«Сколько же часов или дней я провела без сознания? – не понимала она. – Если нет острой пульсации в местах порезов, наверное много? Или меня обкололи обезболивающими, и когда я открою глаза, и увижу всю эту картину, буду в шоке? Шрамы теперь останутся по всему моему лицу и телу… – испугалась Анна. – И мне придется мириться с ними до самой смерти?»
Сердце колотилось от одной только мысли о последствиях. Страшно возвращаться в реальность. Вот только помимо этого чувства, было еще что-то – неизведанное и загадочное. Новое ощущение, которое манило к себе, вызывая душевный трепет.
«Нельзя вечно прятаться за закрытыми веками» – решила она. Ресницы Анны дрогнули и распахнулись.
Нестерпимо яркий свет ослепил ее, на мгновение, но постепенно, девушка привыкла и смогла видеть. Перед ней предстала небольшая прямоугольная комната, которая совсем не напоминала больничную палату.
Анна лежала и смотрела на кессонный потолок из бежевого дерева, по центру которого висела небольшая замысловатая люстра. Потом она медленно повернулась, разглядывая высокие белые стены, до половины покрытые буазери. Ее взгляд упал на широкое окно, что располагалось слева и было распахнуто настежь. Его прикрывала лишь тонкая белоснежная гардина, покачивающаяся на ветру. У противоположной стены стоял маленький кофейный столик и два кресла. Но взгляд почему-то зацепился за одинокий стул, стоявший у кровати. Словно забытый кем-то, он явно находился не на своем месте.
«Интересно кто здесь сидел?» – промелькнула мысль в голове Анны.
Мебель в комнате была из светлого дерева, искусно выполненная в одинаковом стиле, словно прямиком из эпохи классицизма. Даже мягкая обивка, в пастельных тонах, идеально подходила к этому утонченному интерьеру. Лишь Анна не вписывалась в эту картину, будто случайная клякса на холсте художника.
Девушка привстала на локтях и попыталась себя осмотреть. На ней было голубое платье с коротким рукавом, судя по всему с чужого плеча, а ижнюю часть тела прикрывал тонкий плед. На руках видимых повреждений не было. Удивленная она резко сдернула плед: «Ни единой царапины?!» Осторожно прикоснулась к лицу – кожа абсолютно чистая и гладкая. Неужели все обошлось и она зря опасалась?