Хроники Шветара. Душа трилистника - стр. 7
– Лучше? – спустя подаренную мне паузу, поинтересовался учитель.
– Да, – подтвердил я, внутренне с удовольствием отмечая и этот факт.
– Добро, – кивнул он, и, не спрашивая, подлил в опустевшую кружку ещё воды. – Дорогу до монастыря тебе Стефан подробно утром опишет. Заодно он поможет вам собраться и проводит.
В моей голове всплыл образ массивного каменного строения весьма унылого вида. Я почесал затылок и уточнил:
– Кстати, монастырь – это та штуковина, мимо которой мы проезжали, когда в Нантер ехали?
– Верно, – подтвердил мастер.
– Ясно, – вздохнул я. – А в качестве кого мы там будем? Какие роли отыгрывать?
Глаза мастера лукаво блеснули, и я вновь забеспокоился.
– Дая и Злата будут изображать монахинь, наставницу и послушницу. А ты, мой юный ученик, поработаешь немножко младшим жрецом. Как там его?… Патером!
Мои глаза чуть не выползли на лоб от такого заявления.
– Кто? Я?
– Да, именно ты. Если ты про патера, конечно. Но можешь побыть и монахиней. Я не возражаю. Будет, конечно, чуточку сложнее. Но я верю в твои актёрские таланты. Ты справишься!
Учитель, как всегда, неподражаем. Но на этот раз я не сбился с мысли.
– А как быть, если там попробуют привлечь меня к службе? Я же в этом местном бредовом фидеосианстве с пятого на десятое. А патеры кучу всяких обрядов проводят.
– Ну, придумаешь чего-нибудь, – улыбнулся наставник, хитро глядя на меня.
Я крякнул, изображая из себя раздавленную лягушку.
– Полно тебе, – мотнул головой Арка. – Не всё так страшно. Пришлого патера к службе привлекать не будут. Особенно, в монастыре, тем более, женском, где жрецом может быть лишь пресвитер – лицо далёкое от властной иерархии, но особо почитаемое за духовную чистоту, причём, не моложе шестидесяти лет. Так что, как видишь, несмотря на сан, ты там всё равно что гость. Седмицу как-нибудь уж продержишься и на тех знаниях, что у тебя есть.
– Успокоили, – шмыгнул я носом, всё ещё полный скепсиса.
Мастер добавил:
– Кстати, я слышал, тамошний жрец тот ещё затейник.
– Вы с ним знакомы?! – ухватился я за робкую надежду.
– Кто? Я? Нет! Ты что?! – весьма натурально возмутился учитель. – Я по женским монастырям не брожу! Это, знаешь ли, бывает опасно для здоровья в моём-то возрасте. Мне ж уж тыща лет.
Я хрюкнул от сдавленного смешка. Наставнику действительно даже чуть больше тысячи лет. Вот только никто бы не дал ему и сорока. Да в Вестарии половина тридцатилетних выглядит старше.
Крепкий, почти саженного роста, со светло-русыми волосами, сейчас довольно коротко остриженными. Из-под густых светлых бровей ярко блестят ироничные голубые глаза. Подвижное и выразительное лицо порой не менее красноречиво, чем его слова. Мне он всегда казался гибким пламенем, танцующим в бархатистых струйках закручивающегося воздуха, непредсказуемым, с одинаковой лёгкостью предстающим как язычком свечи, так и ослепительным солнцем на полнеба.