Хроники Шеридана - стр. 30
***
Госпиталь Св. Лаврентия – место светлое и тихое: несколько белых кубиков, разбросанных прямо посреди густого яблоневого сада; за садом – горушка, поросшая берёзами, осинками и молодым ельничком, понизу бежит ручей, довольно глубокий и прозрачный, студёный даже летом. Если подняться на горку – перед тобой как на ладони вся Зелёная Чаша: красно-коричневые островерхие крыши среди буйной зелени, вокруг – синяя подкова реки, и снова – зелень, зелень, зелень!– до самого края мира. И облака…
Ей не разрешали вставать, и она лежала, целыми днями бездумно глядя в окно, где купались в солнце незрелые ещё яблоки, и синева неба едва пробивалась сквозь листву. Почему-то ей было очень хорошо, словно она долго перед тем бежала, – на износ, до разрыва легких, – и остановилась, наконец, и бежать ей больше никуда не надо.
Потом к ней стали пускать посетителей – и яблоневая идиллия кончилась. Потянулась бесконечная череда тётушек: охи-ахи, корзиночки с печеньем, шоколад, и снова – ахи-охи… Все были с ней ужасно милы, ужасно болтливы и ужасно-ужасно скучны. Часами просиживая у её кровати, они вели бесконечные разговоры между собой: ей казалось – гигантские шмели залетели из сада и гудят, гудят, гудят… Она засыпала под их гудение, просыпалась, – они даже не замечали! Стоило бы пожаловаться доктору Сибелиусу, но – лень. Да и обидятся… И она снова засыпала.
Ей снились странные сны…
Она видела Долину – полчища тёмных всадников терзали её леса. Дикие, совсем не похожие на людей, они выжигали селения, убивая всё живое: человечье мясо выковыривали они из жёлтых, нарочно заточенных зубов длинными кривыми когтями, и кровь побеждённых бурыми комьями запекалась в их шерсти. Чёрной тучей, словно саранча, прокатились они по Великой Равнине, уничтожая жизнь – до последней травинки! – и вдруг исчезли…
И пришла тишина. Мёртвая тишина над огромной выжженной пустошью. Девочка навсегда запомнит ощущение этой тишины.
А сны продолжались…
Она видела, как первый раз над погибшей равниной восстало Солнце: сколько же долгих дней не могло оно пробиться сквозь клубы дыма! Но напрасно искало светило хоть единую пару глаз, в чьих глубинах нашли бы отсвет его лучи. Искала их и Луна, пришедшая вослед, но так и осталась одинокой в ночи, и холодные бесконечные выси вокруг, населённые облаками и звёздами, казались куда более обжитыми, чем беззвучная твердь у неё под ногами…
Первыми вернулись растения – сначала трава, потом деревья. Вернулись птицы… Немногие уцелевшие люди, – те кто успел убежать в горы, – не торопились возвращаться. Они выстроили в горах деревушки, и лишь редкие смельчаки спускались в Долину, рассказывая, будто по ночам там до сих пор можно услышать приглушенное конское ржание и гулкий мерный топот, словно движется куда-то несметная конная рать…