Хроники Птицелова - стр. 41

– Я их понимаю, – вздохнула я. – Я тоже пришла без приглашения, но вредить не хотела, и то еле-еле прошла мимо него. Было очень страшно. Хотя когда мы оказались здесь вдвоем с Чтецом, ангел вроде был не против.

– Конечно, не против. – Старик усмехнулся. – И все же ночью сюда ходить не следует. Иди. – Он кивнул на тропу, в конце которой маячили слабые огоньки. – Дальше доберешься сама.

Я сердечно поблагодарила его за спасение и направилась вперед. Но через несколько шагов остановилась.

Встреча со стариком не показалась мне особенно странной: поначалу можно было решить, что это просто кладбищенский сторож – кто еще мог появиться среди отдаленных могил глубокой ночью? История Защитника очень соответствовала этой его надуманной должности, но когда он начал ее рассказывать, то снова показался мне не человеком, а призрачным видением… И только теперь я поняла, почему.

Я обернулась и успела увидеть мелькнувшее у пьедестала Защитника длинное светлое одеяние.

Это был тот самый старик, который восседал на гранитном троне. Он не подкрался ко мне, а просто встал, спустился на пару ступенек и положил руку мне на плечо.

Я удивленно покачала головой и быстро пошла к воротам. Похоже, это кладбище было полно оживающих статуй! Интересно, подумалось мне, а не соблаговолит ли приподнять голову барашек, уютно устроившийся на давно покинутой детской могиле?

Вопреки моим опасениям, ворота оказались открытыми. Хотя, быть может, Ангел открыл их прямо на моих глазах, не знаю; во всяком случае, именно он отворил створку и встретил меня исполненным суровости взглядом. И все же встретить его здесь, строгого, с бледным лицом и спутанными светлыми волосами, в неизменном священническом облачении, было большой удачей.

– Привет! – поздоровалась я. – А что ты здесь делаешь в такое время?

– Это я должен спрашивать, – мрачно проговорил Ангел, пропуская меня и прикрывая дверь из переплетенных металлических прутьев.

Я в третий раз поведала свою невеселую историю с тем же содержанием – пришла к Чтецу, случайно заснула, проснулась ночью. Однако в отличие от молчаливых мертвых и безучастного Сократа, Ангел оказался не лыком шит и задал сразу два провокационных вопроса:

– А зачем он понадобился тебе так срочно? И как ты умудрилась уснуть на таком холоде?

У ворот кладбища стояла твоя машина. Ангел распахнул дверцу и помог мне забраться на сиденье рядом с водителем. Сам он уселся за руль, после чего вручил мне плед, добытый с задних сидений. Я кое-как закуталась в него и только тогда поняла, насколько замерзла. В теплой машине тело медленно отходило от сковавшего его холода, и это было мучительно и больно.