Хроники Постмодернтокинга - стр. 25

Я выбрала самую дальнюю от работы остановку – трамвайную: это, кажется, называется «пройтись по воздуху», и это единственный флэшмоб, который по силам после целого дня на каблуках. Только не надо спрашивать, почему я делаю это на каблуках! Теперь у меня не то настроение.

Словом, шла на трамвайную остановку, мечтая, если повезёт, дождаться трамвая сидя. Не повезло!

На остановке, заняв своей толстенькой расхристанной персоной всю скамейку, спал очень пьяный мужчина. Нет, сначала я увидела сворачивающую к вокзалу «десятку», а потом уже, приготовившись к продолжительному ожиданию, его.

Это была сцена из «Королей и капусты», разыгранная на местном материале: Блайт Вельзевул покоился на своём ложе, сладко подложив руку под всклокоченную голову и издавая могучий храп, а вокруг, на почтительном расстоянии (но с непочтительными физиономиями) стояли аборигены, всем своим видом выражая философское недоумение.

Я уже минут десять переминалась с каблука на каблук, мечтая о мягком сиденье трамвая, когда спящий сладко потянулся, попытался перевернуться на другой бок и, так как скамейка была узкая, упал на землю. На четвереньки. Встряхнул головой, как это делают собаки и открыл глаза.

– О, гля! Упал, – констатировал он и оглядел близстоящие ноги. Остановился на моих и попытался обозреть всю персону целиком. Но так как из его положения это было неудобно, он тяжело поднялся, отряхнул штаны и плюхнулся на скамейку.

Некоторое время мужчина изучал меня мутным взглядом, пока я изо всех сил пыталась сохранить лицо и не рассмеяться. Наконец глубоко вздохнул и произнёс:

– Мадам! Не угодно ли потрахаться?

– Нет, – ответила я, давясь собственным смехом.

– Хм… А можно узнать, почему?

Я пожала плечами (не вдаваться же, в самом деле, в объяснения!) и ответила:

– А не хочу.

– Жаль, – смиренно ответил он спустя паузу. Немного посопел, почесал бороду и заключил: – У вас есть мужчина! – и, так как ответа не последовало, великодушно добавил: – Можете не отвечать.

Затем хлопнул себя по коленям, поднялся и, оглядев остановку, отвесил общий поклон:

– Присаживайтесь, господа! Всех благ!

После чего удалился со скромным достоинством.

А ноги всё-таки побрить нужно. Надоело уже, что муж во сне, трогая меня ниже пояса, принимает за нашу собаку и пытается скинуть с кровати. В общем, как говорил волк, обнимая овечку, если тебе холодно, я могу тебя съесть. Плохие танцоры ночью нарасхват, а посему, звёзды, загадывайте желание! Я упала!

(издание четвёртое, откомментированное)

– Возвращаясь к твоему дню рождения, можно скромно поинтересоваться, кого пригласишь?