Хроники Нордланда. Королева Мэг - стр. 14

5.

На другой день наконец-то достигли обжитых мест. Фьяллар был более километра шириной в этом месте, с галечными отмелями и плёсами, с группами лесистых островов, и Карл постоянно ждал неприятностей, хотя с виду было всё прекрасно. Вдоль реки появились деревни и замки, покосы, поля и сады, и привалы теперь были куда комфортнее… Люди выбегали посмотреть на ирландскую принцессу, поражаясь её редкостной красотой, а ещё – столь же редкостным высокомерием, с которым она смотрела поверх их голов. Карл тоже был высокомерным, но он-то был свой, и его высокомерие не так оскорбляло, как презрение Моргаузы. Еще сильнее дивились все маврам, их кофейным лицам и ослепительным зубам, их экзотическим клинкам… Были даже такие, кто откровенно спрашивали, чем они рожи так поизмазали?.. Но мавры игнорировали любопытных совершенно, словно их здесь и не было. Рыцари, владельцы замков и поместий, встречали принцессу со всеми положенными почестями, но та только кривила нос, не стесняясь поминутно заявлять, что страна эта «варварская». Ей в Элодисе нравилось. Можно было драть перед всеми нос и ощущать себя высшим существом – приятное ощущение! А главное, дать, наконец, Карлу понять, до чего ему повезло, а то он, кажется, пока что это не до конца понял. Принц так все ещё и не попытался ни приблизиться к Моргаузе, ни прикоснуться к ней, и её это оскорбляло. Не смотря на её красоту и происхождение, мужчины принцессу, инстинктивно чувствуя, с кем имеют дело, презирали. Ухаживания их были самые примитивные и самые недвусмысленные, но ей это нравилось, она других всё равно не понимала. Если мужчина не пытался сразу же грубо её облапать, не бросал сальных комплиментов и не делал известных предложений, принцесса считала его равнодушным и обижалась. Попытки как-то урезонить её и попытаться дать ей хоть какое-то представление о женской гордости и достоинстве она принимала в штыки, считая, что это просто зависть. В самом деле: мужчины хотят её и восхищаются ею, и что в этом плохого?.. А то, что остальные бабы на неё злятся и осуждают, так на то они и бабы. Карл ей ужасно нравился, и равнодушие, с которым он относился к её красоте, сильно принцессу уязвляло. Он продолжал общаться с мужчинами да с этой монашенкой… Моргауза видела соперниц во всём, что двигалось и при этом не было мужчиной, поэтому то, что она монашка, и даже то, что ей больше тридцати, не помешало принцессе принять меры. После обеда, когда все седлали коней и готовились продолжить путь, Моргауза подошла к Анне и вполголоса заговорила: