Хроники Нордланда. Грязные ангелы - стр. 52
– Какого чёрта, Клизма, ты ей стекла насыпал?! Она же кровью истечёт!!! Убрать, живо! Придурок тупой, клизма волосатая… Мне не надо, чтобы она сдохла, мне надо, чтобы она стала нормальной Чухой!
– Не станет она нормальной. – Возразил Доктор, с ненавистью глядя на Марию. – Я тебе говорю. Эта дура, их Мамаша, или совсем свихнулась, или лишний дукат захотела; эта тварь – не для Девичника, она для Галереи. Паскуда вонючая, тварь поганая!!!
– Я не паскуда! – Собрав все силы, хрипло закричала Мария. – Это ты! Ты паскуда, ты – тварь!
– Чего-о?! – Задохнулся Доктор. – Это ты – мне?! Ах, ты… Он рванулся к ней, и Мария – и как только исхитрилась освободить руку?! – вцепилась ещё не сорванными ногтями ему в лицо. Доктор заорал, а Гор медлил, глядя на него с нескрываемым злорадством.
– Убери её! – Орал Доктор. – Убери её, она сейчас мне глаз вырвет!!!
Гор сжал руку Марии, и та вынуждена была разжать пальцы в его железной хватке. Веки Доктора были в крови, он выл от боли и ярости:
– Мой глаз! Мой Глаз!!!
– Гор, это, надо что-то с нею делать! – Серьёзно сказал Арес. – Она же бешеная, в натуре бешеная!
– Стой! – Гор остановил Доктора. – Ты что, не видишь, она специально нарывается?! Она сдохнуть решила… Я тебя предупреждал, – повернулся он к Марии, – что за каждый твой косяк попадёт ей? – Он указал на Трисс. – Доктор, валяй. Бери губатую, развлекайся.
Мария дёрнулась, и он добавил:
– Про язык не забыла?! – И Мария задрожала от ужаса и отчаяния. Её по настоящему трясло, когда Доктор, щерясь от бешенства, принялся за Трисс, выплёскивая на ней зло на Гора, на Марию, на всё сразу. Трисс визжала, Марию трясло, она рыдала, кусая до крови губы и заливаясь слезами.
– Я тебя сейчас отвяжу, – наконец остановив экзекуцию, холодно сказал Гор, – и ты мило, охотно, с радостью – поняла, тварь, с радостью, обслужишь нас всех, так, как только нам захочется. Сделаешь всё, что тебе прикажут, будешь послушной, понятливой, услужливой Чухой, и всё у твоей подружайки будет хорошо. Начинай. С Доктора начинай! И не дай бог ему не понравится…
Как он ненавидел себя в эти мгновения! Как ненавидел Марию, которая оказалась в точности такой, как он сам – ведь его самого сломали точно так же! Как ненавидел всё, всё, всех – и больше всего себя и свою паскудную жизнь здесь!!! Как она посмела, как посмела быть такой, поступать так, КАК?! Почему он не позволил Доктору убить её вчера, когда ещё не было поздно?! Парни швыряли её друг другу, глумясь, сами раздражённые до крайности – надо же, какая-то Чуха! – Трисс плакала, привязанная к столу, а Гор бесился. В эти мгновения он был на грани срыва, и сорвался бы, если хоть кто-то в этот момент тронул бы его, что-то сказал не то. Перед обедом он оставил парней в Девичнике и пошёл за едой для них, проклиная себя. «Ну, и как тебе?! – Бесился он в собственный адрес. – Что ты с этим будешь делать?! Она такая же, как ты, ТАКАЯ ЖЕ, так же чувствует, так же борется, так же страдает… Она не корова, не Чуха, и Доктора она правильно…». – При мысли о том, как Мария вцепилась в глаза Доктору, Гор стиснул зубы и сам непроизвольно скрючил пальцы. А если она ещё понесла от него… Нет, этого Гор даже как предположение не хотел допускать. Сел в тёмном тупике на край колодца, обхватил голову руками. У него было чувство, что произошла какая-то катастрофа, и что теперь делать, и как быть, он понятия не имел.