Хроники Нордланда. Цветы зла - стр. 42

– Однако?

– Да я назад по воде, ваша светлость. – Объяснил Матиас. – Хотел встретить вас здесь, сказать, что всё сделал, Тиберию сказал всё, что нужно, тот обещал, что ни один таракан с новостями к его высочеству не подкрадётся. Он уж и башмак приготовил, давить их, гадов.

– Быстро ты обернулся. – С одобрением заметил Гарет. Бросил Матиасу выуженные из кармана пять талеров:

– Вот, на девок. – Засмеялся, когда Матиас, ловко поймав деньги, возразил:

– Девки мне и так теперь дают! Даже в очередь становятся.

– А ты для них соревнования устраивай. – Предложил Гарет. – Пусть соревнуются, которая быстрее вокруг Гранствилла обежит и ни разу не споткнётся, та и в дамках!

– Так что только по бегу-то? – Весело подхватил Матиас. – Пусть уже себя покажут во всей красе! Песни там поют, на дудке играют…

– Пляшут! – Веселился Гарет. – И пироги пекут, это обязательно, если девка готовить не умеет, а только бегает шустро, на хрена такая девка?! – Громко хохоча, они сели верхом и поехали по причалу в другую часть порта, где их поджидало судно поменьше, речное, способное ходить по широкой, но более мелкой, чем Фьяллар, реке. На борту Гарет рассказал Гэбриэлу, как Матиас стал его армигером, и заодно – про девушку, которая была кем-то превращена в чудовище. Гэбриэл подтвердил: да, была такая девушка, он её видел в Редстоуне. И снова повисла пауза: они вновь подошли вплотную к тому, о чём говорить пока не решались. На речном судне места было ещё меньше, чем на «Единороге», рядом были Марчелло и Матиас, мимо то и дело проходили или пробегали матросы. Гэбриэл любовался Ригиной: река была красивой, какой-то женственной, если только это слово подходит к реке. Мягкие очертания берегов, пышные заросли ивняка по берегам, сейчас почти затонувшие, огромные вётлы, сейчас стоявшие по колено в воде и мочившие в ней свои нижние ветви. Течение Ригины, когда-то доставшееся в наследство от Дрейдре её потомкам, было обжитым: не проходило мили, чтобы не встретился домик, ферма, пасека, целая деревня, замок или целый городок, а между ними были покосы, поля, выпасы, на которых паслись местные коровы: не рыже-белые, как на юге, а чёрные или палевые, с белым ремнём по хребту, крупные, с тёмными глазами ланей. Гэбриэл привычно задерживал взгляд на лошадях, но теперь к его восхищению примешивалась и гордость собственника: его Красавица лучше всех! Ну, лучше тех коней, что паслись на берегу, уже точно. И наконец

настал момент, когда Гарет приобнял его и показал вперёд и чуть влево, где на скале возвышался замок, ещё словно бы чуть смазанный, тонущий в сиянии уходящего дня, но от того только ещё боле красивый и даже волшебный.