Хроники Нордланда. Цветы зла - стр. 37
Проснулся Гэбриэл от того, что за окном расшумелись ласточки. Потянулся, широко зевнул, и тут же услышал:
– Доброе утро, соня! – напротив него стоял Гарет, уже полностью одетый, весело усмехался чему-то. Гэбриэл быстро привык к его постоянной усмешке, и полюбил её. – Давай, поднимайся, «Единорог» уже в гавани, поплывём домой.
– А мы не дома? – Сонно спросил Гэбриэл. – Мне тут понравилось…
– Ты в Хефлинуэлле не был. – Гарет засмеялся. – Госпожа Вэйл ночь не спала, испекла тебе ещё один пирог, в дорогу.
Гэбриэл покраснел:
– Я вчера объелся, кажется…
– Да уж. Я догадываюсь, что это из самых лучших побуждений, но хочу тебя обрадовать: в следующий раз вовсе не нужно будет так напрягаться. То, что не доедим мы с тобой, доедают наши слуги.
– Мне надо в Гранствилл. – Сказал Гэбриэл. – Обязательно надо в Гранствилл.
– Туда мы путь и держим. Там наш дом. А зачем тебе в Гранствилл?
– Меня там должны ждать. Друзья.
– Ты мне ещё должен всё рассказать. Где ты был, как сбежал. Вообще всё. Но это не сейчас, а дома. А пока что вот, надень это. – Гарет дал ему тёмную рубашку, простроченную серебряной нитью, и чёрный, тоже простроченный серебром, жилет. – Больше ничего не нашёл. Дома у тебя полно одежды, я приказал шить по одной мерке два комплекта, один себе, один – тебе. Цвета Хлорингов – чёрный, белый и золотой, кроме того, у нас есть личные цвета. Мои цвета – индиго и золото, твои – маренго и серебро.
– Ма… Чего?..
– Маренго. Тёмно-серый, как твои глаза. Твоя одежда вся, как и моя, выдержана в твоих цветах. Очень, скажу я тебе, эффектно смотрится. А это ещё зачем? – Удивился он, глядя, как бережно Гэбриэл сворачивает вязаную фуфайку и рубашку. – Брось их в камин, всё равно для графа и Хлоринга это не подобающие тряпки.
– Мне их одна очень хорошая женщина сшила и связала. – Возразил Гэбриэл, чуть потемнев лицом. – Я не могу вот так взять, и подарок её в огонь швырнуть, это неправильно. Прежде у меня вообще ничего не было, и это первая моя нормальная одежда.
– Ну… оставь. – Пожал Гарет плечами. – Ты прямо как отец. Он тоже очень сильно привязан к сентиментальным уси-пуси всяческим… Для тренировок сойдёт, я думаю. Оделся?
– Мне бы это… – Гэбриэл понизил голос:
– В сортир.
– Вообще-то под твоей постелью есть ночной горшок. Но раз уж ты встал, пойдём, покажу сортир.
Сортир оказался за неприметной дверью, и представлял из себя весьма комфортный деревянный стульчак; тут же были салфетки для гигиенических целей, и даже чья-то потрёпанная книга. Стены были из голого кирпича, с узкой дыркой вместо окошка под самым потолком, и из дыры в стульчаке ощутимо тянуло холодом и не самыми приятными запахами. Зато были рукомойник, где Гэбриэл смог сполоснуть руки, и чистое полотенце.