Хроники мёртвого моря - стр. 3
– Ты чего такой грустный? – спросил я его. Домой ведь едем.
Мой собеседник повесил голову: – Да, я то еду, а друг мой, Димка, уже никогда не приедет. Он вытер глаза и выругался: – Ну и влипли мы перед самым увольнением, так влипли, что на всю оставшуюся жизнь воспоминаний хватит.
– Да ты расскажи о том, что с тобой случилось, облегчи душу – попросил я его и он, преодолев некоторое замешательство, поведал мне о двух своих последних днях в армии.
– Служил я в обычной зенитно-ракетной части на самом побережье, – словно бы неохотно начал он, – и все вроде было нормально до того момента, пока не началась инспекционная проверка. По плану этого довольно заурядного мероприятия все мы сдавали обязательные нормативы по стрельбе из личного оружия. Не знаю, в чем тут секрет, или произошло удачное совпадение, но я неожиданно показал лучший в полку результат. Я, правда и раньше занимался в стрелковой секции, когда еще учился в школе, но из карабина я в тот момент стрелял только второй раз в жизни. Однако, факт есть факт – начальство меня заметило и пришлось мне срочно переквалифицироваться из заряжающего ракетной установки в снайпера полкового масштаба. Моя армейская жизнь, конечно, здорово облегчилась. Только тем и занимался, что стрелял в тире, да чистил карабин. Достаточно часто выступал на различных армейских соревнованиях, а уж в «аренду» меня сдавали в разные гарнизоны, как минимум раз в две недели. Ну тут трудился я на славу – повышал общий балл на всем тихоокеанском побережье. Мастерство мое росло, слава тоже, и служба катилась словно по накатанной колее к демобилизации. Уже вышел приказ и все «старики» в полку собирали чемоданы, как меня однажды вызвали в штаб к замполиту полка. Я не ожидал никакого подвоха, так как мы с ним были в хороших отношениях и он всячески поддерживал во время службы и по-отечески опекал меня практически все два года. Примчавшись в штаб, и, постучав в знакомую дверь, я вошел и доложил о прибытии. Подполковник говорил по телефону и рукой указал мне на скамейку, стоявшую около стены. Закончив вскоре разговор, замполит повесил трубку и уставился на меня, как на бычка, предназначенного на заклание.
– Ну, что, Стрельцов, – подал он, наконец, свой голос, – ты, брат, наверное, уже на чемоданах сидишь?
– Какие чемоданы, товарищ полковник, что вы? – ответил я, вставая.
– Знаю, знаю, не смущайся. Ты, Стрельцов, никогда командование не подводил. Хотелось – бы мне дать тебе увольнение в первой группе, да. Я уже и перед командиром ходатайствовал, однако, придется тебе браток задержаться ещё на две-три недельки. Сердце мое екнуло, но выражение на лице я постарался сохранить невозмутимое. Однако глаз у замполита был наметанный. Он встал из-за стола и начал расхаживать по кабинету.