Хроники майора Корсакова. Том 3. Книга первая - стр. 4
Да-а-а! Такой субъект как нельзя лучше подходит на роль профессора Мариарти 21-го столетия!..
– Сегодня же навестим голубчика и конкретно возьмем за задницу, – заявил я. – Другие предложения есть?
– Никак нет! – шутовски отчеканил Костя. – Голосую «за» обеими руками. Но до вечера у нас уйма времени. Чем займемся?
– Вдова Малышева, – напомнил я. – Шеф велел с ней пообщаться. Жалко, конечно, беспокоить несчастную, убитую горем женщину, но… приказ есть приказ. Будь он неладен!..
Покойный майор Малышев проживал при жизни в южной части города, на улице Пацаева, в белой кирпичной пятиэтажке. В квадратном, покрытом молодой травкой дворе играли в мяч ребятишки, судачили на лавочках старушки и мирно ворковали голуби. Правда, сию идиллию изрядно портили две опухшие растрепанные бабы (лет тридцати-пятидесяти), распивавшие в детской песочнице бутылку водки и закусывающие какой-то гадостью. В перерывах между глотками они активно общались, поминая нехорошими словами «мужей-козлов» и умильно величая друг дружку Танек и Лизок. Брезгливо обогнув представительниц «прекрасного пола» на отдыхе, мы подошли к подъезду номер четыре (домофона на двери не было), поднялись на третий этаж и позвонили в квартиру № 52. Нам открыла молодая высокая женщина с роскошной фигурой и пышными каштановыми волосами, облаченная в черный шелковый халатик.
– Мы из прокуратуры, – вежливо представился Сибирцев.
– Да, да, пожалуйста, – даже не спросив удостоверений, тихо сказала она и устало прошла в небольшую уютную гостиную. Первое, что бросилось нам в глаза – две цветные фотографии в траурных рамках: мужа в свадебном костюме и семилетней дочки – смеющейся, с розовыми бантами в волосах. Перехватив наши взгляды, женщина громко всхлипнула, достала из кармана тюбик «Фенозепама» и высыпала на ладонь две крупные таблетки по 2,5 мг каждая.
Я поспешно схватил со стола графин с водой и наполнил стакан.
– Спасибо, – прошептала Малышева, запивая транквилизатор. Зубы ее лязгали о стекло. Рука сильно дрожала.
– Присядьте, пожалуйста, – засуетился Костя, за локоть подводя вдову к креслу. – Не беспокойтесь, мы не отнимем у Вас много времени.
– Я слушаю. – Голос Анны Викторовны звучал ровно, безжизненно. Но в красивых с поволокой глазах отражалась такая душевная мука, что становилось не по себе. Мы начали осторожно задавать вопросы. Женщина отвечала с готовностью, не задумываясь, однако чувствовалось, что каждое слово дается ей с огромной болью…
Да, муж говорил о каком-то успехе в работе над последним делом. Каким именно? Она не вслушивалась, была поглощена домашними заботами. Нет, о ночном клубе «Альфа-К…» он вроде не упоминал. А может, просто пропустила мимо ушей? Ни Могила, ни Лисянский ей не знакомы. А вот об Окуне она однажды слышала от Саши. Это, наверное, бандит?.. Нет, никого конкретно она не подозревает. Правда, в тот самый день, когда она спускалась по лестнице, у окна спиной к ней стоял мужчина с незажженной сигаретой в руке. Описать? Ну-у, плотный такой, широкоплечий, светлые волосы, подстриженные «ежиком». Одет в обтягивающую, черную водолазку и джинсы. Оружие? Нет, точно не было!.. К тому же, если он убийца… то оружие… – Малышева зарыдала навзрыд.