Хроники любви провинциальной. Том 3. Лики старых фотографий, или Ангельская любовь. Книга 2 - стр. 43

– Почему уверен?

– Потому. Для неё простой поцелуй – грех большой, если без любви. У неё это на лбу написано, – Леон улыбнулся чему-то своему.

– Ну при этом – не факт, что у неё нет того, о ком она мечтает, может быть. И как же быть? – Сергей Дмитриевич с удивлением наблюдал за своим сыном, обычно беспечным и довольно циничным парнем.

– Никак. Рапорт подам завтра. Пока суть да дело – успеет ко мне привыкнуть. А если кто-то там есть, – пусть обломится, я помогу.

– Ну-ну. Только ты ей сразу про себя расскажи. Сам. Без подробностей, но доходчиво. Ты её этим только убедишь в своих намерениях. Иначе – труха одна может остаться. А так она сама её подметёт, и переживёт, если ты её убедишь и покоришь Надо быть честным, это хорошее правило с женщиной. Но может ты себе всё это напридумывал? Новенькая девушка, просто повышенный интерес? А, Лео?

– Да нет, па. Новеньких тут много. А в ней есть то, о чём каждый, наверное, мечтает. За всей этой наивностью – такой интерес и страсть к жизни. Уверена, что у неё особенная миссия на земле, как у врача. Такие за своими декабристами в Сибирь ехали. Она с детства такая, с повышенным чувством справедливости. И абсолютно бескомпромиссна, как комсомолка перед расстрелом. Кино это дурацкое смотрит и всё за чистую монету принимает, смеётся и плачет. Журналы читает и всё выписывает, выписывает… На память, говорит, надеяться нельзя, на кону – жизнь человека может быть. Всё по высшему разряду, короче, должно у неё быть.

– Нормально. Без такого отношения к делу мы бы ничего не достигли и здесь. Нормальная девочка. Надо брать, если сумеешь, – отец лукаво усмехнулся.

– Сумею. Была бы цель… Спокойной ночи, па.

– Спокойной, сын, если она у тебя спокойная будет? – отец внимательно смотрел вслед сыну, он впервые видел его таким. Задумчивым и ошарашенным одновременно.

Ночь, как и следовало ожидать, не была спокойной. Собственно её как бы и не было. Она сама по себе была, конечно, но – без сна. Стоило Лео закрыть глаза, как перед глазами начинал колыхаться от ветерка завиток на шейке; носик её морщился от какого-то усилия мысли; рука, теребившая постоянно карандаш, или губы, обнимающие тот же карандаш в задумчивости. Тогда в читалке, он целых три часа незаметно подглядывал за ней.

И все эти часы в нём пробуждался и вставал во весь рост мужик, страстно желающий схватить эту нимфу и унести её из её леса с цветами, улыбками и бабочками в его дремучую крокодилью пещеру страсти и покорного восторга. И её расширенные зрачки, тёмные и мерцающие в сумерках, возникая перед глазами, тянули его в самую глубину той пещеры, сжимая низ живота мягкими объятиями томительной муки.