Хроники любви провинциальной. Том 2. Лики старых фотографий, или Ангельская любовь - стр. 50
–Требований к чему? – не выдержал Ларик.
– К чему-у-у? – начальник отдела кадров посмотрел на него, высоко подняв брови в недоумении,– да к благонадежности твоей. Это главное на нашем предприятии. Это тебе не кораблик, – начальник с усмешкой посмотрел на бескозырку.
«Знал бы ты хоть что-то о военных кораблях! Придурок!» – но вслух Ларик ничего не сказал, просто встал и, оглядев этого тщедушного седого мужичонку с ног до головы, вышел.
– Мало вас таких сгноили по лагерям, выбл*дки, – просипел начальник и, подбежав к окну, проводил взглядом Ларика, закусившего ленточки бескозырки и стремительно удаляющегося на своей «Яве» прочь.
Настя, освеженная душем, сидела в кухне. Она согрела чайник, достала из маленького холодильничка «Саратов», который отец Ларика где-то достал по знакомству, плавленые сырки, банку сгущенного молока и коричневую жестяную банку с растворимым кофе «Касики», на боку которой индеец с пером в волосах являл дружественный профиль угнетенного народа Северной и Южной Америк. Этот дефицит отец привез из Ленинграда, из командировки.
– Не замерзла под душем-то? – спросил Ларик, увидев влажные волосы на спине Насти, раскинутые для просушки
– Нет. Я привыкла, и жарко очень. Даже хорошо так, – Настя, мельком взглянув на него, опустила голову. – Ларик, ты прости, что так получилось опять. Навязалась я на твою голову.
– Это мы ещё посмотрим, кто кому навязался. Мать во сколько домой приходит?
– Когда как. Обычно в шесть вечера с дневной. А с дежурства утром.
– Сегодня во сколько придёт? – Ларик серьёзно смотрел на девчонку.
– Не знаю, обещала в шесть.
– Ну и лады. Тебе до экзамена ещё… – Ларик выглянул в гостиную – три часа. Давай повторяй пока, время не теряй. А сейчас кипяток наливай, у нас целый пир будет. Где-то ещё мороженое валяется тут, – Ларик открыл холодильник и вытащил две эскимошки на палочке. – Любишь? – протянул он один брикетик девочке.
– Люблю. Мы с папой всегда покупали, если попадалось. Я с изюмом люблю очень, – разглядывая обертку из фольги, печально вспомнила Настя.
– И я люблю. Но эти без изюма. Тоже ничего. Сейчас я тебя буду учить кофе с мороженым пить. Пробовала?
– Нет. Я и кофе растворимый всего один раз в гостях пробовала. Вкусно, – Настя смущенно улыбалась слабой вымученной улыбкой.
– Вот и давай. Накрывай на стол, чтобы все чин-чинарём было. Бутербродики там сообрази. А где колбаса? Была, вроде.
– Да. Есть. Я думала тебе на обед оставить. Больше же нет ничего?
– А мы на обед с тобой в одно место в гости пойдём, но это уж после экзамена. Ты сможешь его быстро сдать, одной из первых? Или слабо? – Ларик помнил, как его городская интеллигентная бабушка Лира говорила: «Чтобы человек почувствовал себя в гостях свободно и не смущался, нужно его привлечь к полезным и простым делам, чтобы голова у него работала в нужном направлении, отвлекаясь и от смущения, и всего ненужного», – вот этим Ларик интуитивно и занимался: привлекал, отвлекал и поручал.