Хроники Известного космоса (сборник) - стр. 91
– Машины из этого ничего не выжали, – вставил Гарнер. – Возможно, понятийная база слишком чужда.
На экране появился калейдоскоп помех, затем размытое изображение: кривые линии, словно следы улитки, на коричневой земле. Земля была прежде изрезана математически правильными бороздами, но эти линии были глубже и шире. Их искажали бугры и пни деревьев. Среди волнистых линий приземлился вертолет; он напоминал муху на печатной странице.
Кзанол-Гринберг подавился, откашлялся и произнес:
– «Покиньте нашу планету немедленно, или же будете уничтожены в соответствии с договором…» Остальное я прочесть не могу. Но это научный язык тнуктипов. Можно мне воды?
– Разумеется, – вежливо ответил Мэсни и ткнул пальцем в сторону кулера.
Помедлив, Кзанол-Гринберг поднялся и налил себе воды.
Ллойд подошел к креслу Гарнера и тихо произнес:
– Люк, как все это понимать? Что ты делаешь?
– Удовлетворяю свое любопытство. Расслабься, Ллойд. Через час здесь будет доктор Снайдер, дальнейшее он возьмет на себя. А пока Гринберг расскажет нам еще много интересного. Это, Ллойд, не просто человек с галлюцинациями. Почему инопланетяне считали брандашмыга всего лишь тупым животным? С чего бы такая бурная реакция на наше допущение, что твари эти могут быть разумны? Гринберг думает, что находится в плену у чужих, он считает, что его раса мертва уже миллиарды лет, родина потеряна навсегда, и все же, что его волнует в первую очередь? Злопастный брандашмыг! Ты обратил внимание, как он смотрел, пока шло вскрытие?
– Нет. Мне и самому было интересно.
– Меня пугает мысль о том, что творится в голове Гринберга, какую информацию он хранит. Ты соображаешь, что доктору Снайдеру, возможно, придется навсегда подавить эти воспоминания, чтобы излечить его? Почему столь изощренная раса, как тнуктипы, – он плохо выговорил это слово, как и Кзанол-Гринберг, – трудилась на ту расу, к которой отнес себя Гринберг? Из-за телепатии? Я просто…
– Я могу вам это пояснить, – с горечью сказал Кзанол-Гринберг.
Он единым духом выпил пять чашек воды и теперь старался отдышаться.
– У тебя хороший слух, – заметил Мэсни.
– Нет. У меня есть небольшой дар телепатии; так, едва-едва. Собственно, этот дар принадлежит Гринбергу, но Гринберг в него не верил всерьез, потому и не мог использовать. Я же могу, хотя мне от него мало пользы.
– Так почему тнуктипы работали на вас? – Мэсни исказил слово еще сильнее, чем Гарнер.
Вопрос сам породил ответ.
Все в помещении дернулись, словно рыбы, угодившие на крючок.
Падения не было. Едва выставив руки перед собой, Кзанол оказался опершимся на шесть пальцев, словно ему предстояло отжаться от пола. Секунду он находился в этом положении, потом встал на ноги. Сила тяготения была великовата.