Хроники Известного космоса (сборник) - стр. 84
Она наклонилась вперед и включила трехмерный экран на спинке переднего кресла.
Сквозь сон Кзанол почуял нечто совершенно новое и крайне неприятное – и очнулся, отплевываясь. В ноздри бил запах аммиака. Он проснулся, брызгая слюной, задыхаясь, готовый к массовому убийству. Первому же увиденному рабу приказал покончить с собой страшным образом.
Раб неуверенно улыбнулся ему:
– Дорогой, ты в порядке?
Голос был крайне напряженным, а улыбка – лживой.
Все тотчас вернулось. Это Джуди…
– Конечно, любимая, я в полном порядке. Не побудешь ли за дверью, пока эти добрые люди зададут мне несколько вопросов?
– Да, Ларри.
Она встала и поспешно вышла. Кзанол подождал, пока дверь за ней затворится, и обернулся к остальным.
– Ты, – обратился он к человеку в инвалидном кресле.
Увечный раб явно был самым старшим, значит он тут и командует.
– Зачем ты впутал Джуди в это дело?
– Я надеялся, что это подстегнет твою память. Сработало?
– Моя память идеальна. Я даже помню, что Джуди – разумная самка, и новость, что я не Ларри Гринберг, будет для нее серьезным ударом. Вот почему я ее отослал.
– Хороший поступок. Ваши самки не разумны?
– Нет. Иметь разумного партнера – что за нелепость? – Кзанол зарылся на миг в воспоминания Гринберга, мерзко ухмыльнулся и вернулся к насущным делам. – Как вам удалось спустить меня на землю?
– Ничего сложного, – пожал плечами старик. – Мы усыпили тебя звукоизлучателем, потом перехватили управление автопилотом. Единственный риск заключался в том, что машина могла быть на ручном управлении. Кстати, я Гарнер. А он – Мэсни.
Кзанол на это ничего не сказал. Он отметил, что Мэсни – человек коренастый и очень широкий, поэтому кажется куда ниже своих шести футов и двух дюймов, а его волосы и пищевые усики, или что там у него росло, снежно-белые. Мэсни смотрел на Кзанола задумчиво. Так свежеиспеченный студент-биолог разглядывает овечье сердце, перед тем как взяться за скальпель.
– Гринберг, – спросил он, – почему ты это сделал?
Кзанол не ответил.
– Янски потерял оба глаза и бо́льшую часть лица. Кнудсен почти год будет калекой: ты рассек ему позвоночник. Вот этим. – Он вытащил дезинтегратор из ящика стола. – Почему? Ты думал, это поможет тебе стать властителем мира? Глупо. Это всего лишь ручное оружие.
– Это даже не оружие, – сказал Кзанол, обнаружив, что ему несложно говорить по-английски, нужно только расслабиться, – это копательно-режущий или формопридающий инструмент. Всего-навсего.
Мэсни уставился на него.
– Гринберг, – прошептал он, словно боясь ответа, – кем ты себя считаешь?
Кзанол попытался заговорить и едва не подавился. Сверхречь не подходила для человеческих голосовых связок.