Хроники Известного космоса (сборник) - стр. 4
– Что-нибудь видишь? – спросил Эрик.
– Да ни черта! Тут слишком жарко – корабль излучает. Помнишь, как они от зонда кинулись наутек?
– Ага, помню. Слушай, ты чего ждешь, что я тебя за ручку поведу? Вперед!
Я тяжко вздохнул и пошел. Слегка подпрыгивал висящий на плече массивный коллектор. Я и сам подпрыгивал. Шипы на ботинках спасали от скольжения.
Мой маршрут лежал вдоль кромки широкого и мелкого кратера, образовавшегося при посадке корабля, когда тот, проплавив все слои газового льда, добрался до льда водяного. Надо мной вздымались утесы из замерзшего газа – с округлыми очертаниями вершин. Там, куда падал луч моего головного прожектора, они отвечали мягким белым сиянием. Все же прочее было черно, как сама вечность. Над гладкими скалами поблескивали бриллианты звезд, но мглистая твердь поглощала их свет без остатка.
А корабль все меньше, все темнее. И вот он исчез совсем.
Предполагалось, что здесь есть жизнь. Как она выглядит – этого никто даже не пытался себе представить. Два года назад зонд «Мессенджер-6» встал на низкую орбиту, а затем совершил посадку, – в частности, надо было узнать, не воспламенится ли от его дюз покров из замерзших газов. В поле зрения камеры зонда угодили какие-то тени. Они корчились на снегу, спеша убраться от света, но на снимках оказались прекрасно различимы. Само собой, некоторые умники утверждали, что это и есть тени, только и всего.
Я видел те снимки. И у меня нет сомнений: это жизнь. Настоящая.
Существа, что не выносят света. Они где-то рядом, во мраке. И они огромны…
– Эрик, ты здесь?
– А куда ж я денусь? – насмешливо ответил он.
– Вот что, – рассердился я, – раз нужно следить за каждым словом, я лучше вообще замолкну.
Грубо все-таки. Ему и так здорово не повезло – попал в аварию. Если теперь и денется куда-то, то лишь заодно с кораблем.
– Туше, – сказал напарник. – Как скафандр, тепло держит?
– Утечка пустяковая.
Под моими подошвами не таял замерзший воздух.
– Возможно, их пугает даже такое слабое излучение, – предположил Эрик. – Или они боятся твоего фонаря.
Он знал, что я ничего не вижу, поскольку сам смотрел через «глаз», установленный на моем шлеме.
– Ладно, заберусь наверх, – сказал я, повернув голову, чтобы Эрик увидел гору, – и выключу ненадолго прожектор.
Подниматься по склону – приятное физическое упражнение, в малой гравитации совсем не отнимающее сил. Можно прыгать почти как на Луне, не боясь задеть острый камень и продырявить скафандр. Тут везде плотный снег, а между снежинками – вакуум.
Когда я взобрался на макушку кургана, снова разыгралось воображение. Вокруг мгла; мир скован черной стужей. Я погасил прожектор, и все исчезло.