Хроники экзорцистов. Книга 1. Поглотитель грехов - стр. 21

Стефания кивнула пастору.

Союз потустороннего голоса и детской физической оболочки нагонял ужас на присутствующих. Мысль о том, что невинное дитя может стать пищей чудовища наполняла отчаянием и страхом за этот мир. Ведь какое будущее может быть у мира, где дети служат оружием?

– Демоны не изобретают чего-то нового, они лишь пользуются тем, что человек создает сам. Если человек сам поднимает руку на ребенка, пользуется его слабостью, убивает, то и демоны будут потрошить их. Мы сами открываем двери демонам своими поступками, сами вручаем им орудия, – учил дядя Виктор.

Когда мы причиняем боль детям, мы сами даем демонам плоть, которой они кормятся.

Стефания ответила, продолжая псалм:

– Elohim mi’shamayim hishkif al bene Adam li’r’ot ha’yesh maskil doresh at Elohim5.

Возраст демона напрямую влиял на его силу: чем древнее демон, тем он сильнее. Этот демон жил во времена Иисуса и Римской Империи.

И словно в подтверждение догадок, демон произнес на латыни:

– Diabolus dixit ei: omnia regna mundi, et gloriam eorum Hæc omnia tibi dabo, si cadens adoraveris me6.

– Vade Satana: Scriptum est enim: Dominum Deum tuum adorabis, et illi soli servies7, – отвечала Стефания.

Она могла вести с ним беседу на многих языках, в том числе и на древних. Экзорцисты обязаны быть полиглотами, чтобы вступить с демонами в беседу и попытаться обратить их в сомнение, в страх перед силой изгоняющего. В трепет перед светом.

– Мой Бог, единый Бог… – зарокотало глубокое рычание в глотке мальчика, – Сатана!

Стефания чуть погремела медальоном на браслете.

– По-доброму прошу. Ведь знаешь, что проиграешь, – сказала она.

Но бес лишь улыбнулся губами мальчика. Они редко уходили по-доброму. Если уж их постигла неудача в лице нашедшего их экзорциста, то они хотели хотя бы отыграться на жертве – причинить как можно больше боли носителю перед изгнанием. Что-то вроде «ни мне, ни тебе», и экзорцист ничего не мог с этим поделать.

Стефания тяжело вздохнула, приготовившись к схватке.

В следующую секунду Карим завопил и резко изогнулся на кровати. Послышался хруст суставов.

Пастор Лютер тотчас же залепетал:

– Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё; да придет Царствие Твоё; да будет воля Твоя и на земле, как на небе…

Идрис упал на колени, сложил ладони и подхватил молитву пастора. Умма зажала рот рукой, рыдая от боли сына, будто сама ее испытывала. Камал стоял в стороне, готовый броситься по первому приказу экзорциста. Ансар стоял подле Стефании, крепко зажавшую его ладонь. Он не мог помочь братику и только беззвучно плакал, наблюдая за его мучениями.