Хроники Джанфрокстона. Начало - стр. 15
– Почему же ты просто не нырнёшь туда?
– Думаешь, я не пытался? – Сет снова с нескрываемой злостью бросил камень в воду. Тот словно исчез, так и не приземлившись на площади среди людей. – Это невозможно. Я все перепробовал. Когда я ныряю в воду – это просто озеро. У него есть обычное дно, в нём даже рыба водится. А с берега я вижу тех людей. Вон та женщина, моя мать, – Сет указал на молодую девушку с тёмными кудрявыми волосами, гуляющую по площади. – Теперь она счастлива, а значит счастлив и я.
Сет замолчал. Том снова посмотрел на дно озера. Он задумался о своих родителях. Не об ангелах. А о тех, кто вырастили его. Сможет ли он с ними встретиться? Попали ли они в Рай?
– Первое время я все спрашивал ангелов, как мне с ней увидеться. Но, к сожалению, никто не знал ответа, – Сет словно догадался о мыслях Тома. – Бальтазар пытался протащить меня с помощью телепортации, но люди там воспринимают нас иначе. Мать прошла мимо меня, даже не узнала. Она видела во мне одного из ангелов. Я даже попробовал спросить её о себе. Но мама меня не вспомнила. Она сказала, что не помнит, чтобы у неё был ребёнок. Видимо после смерти у нормальных людей несколько меняется память. Рай выглядит как идеальный мир. А вот я сохранил свои воспоминания, не знаю даже, к сожалению или к счастью. Кстати, отца я там вообще не нашёл. Маловероятно, что мы вообще можем общаться с мёртвыми людьми, как общаемся друг с другом.
– А ангелы знают почему так?
– Мы перерыли все книги и интернет, но ничего толком не нашли. Видимо прежде никто из ангелов не пытался…
– Интернет? – Том перебил Сета, услышав незнакомое слово. На Викери только-только начало развиваться телевидение. До появления компьютеров было ещё далеко.
– О, ты ещё узнаешь о таком прекрасном изобретении. На Викери его до сих пор нет?
– Не-а, – тогда Сет рассказал Тому о компьютерах и интернете. Для Тома все это звучало как настоящая магия.
– Вот уж удивительно всё-таки в Раю.
– Да, интернет неплохо развлекает. Из Рая есть доступ в любую точку пространства и времени. Я могу слушать музыку, которую в нашем времени ещё даже не сочинили. Азазель научил меня пользоваться интернетом. Кэлла нашла мне домик неподалёку отсюда. Они с Люцифером помогли мне его оборудовать, провели электричество и связь.
– И со многими из ангелов ты дружишь?
– Дружу – нет. Но я знаю многих. Раньше я частенько бывал в королевском замке, пока Азазель и Бальтазар ещё служили в войске. Лет через десять после моего здесь появления всё начало меняться. Я говорил им, что не стоит этого делать, но эти пернатые болваны не хотели слушать. Азазель крутил роман с невестой Рафаила. Она, конечно, красотка, тут не поспоришь, но Рафаил один из принцев. Ухлёстывать за его подружкой как минимум глупо, а как максимум – просто идиотски опасно. А Бальтазар торговал на Земле и Викери артефактами из Рая. Да даже перья ангела – это мощнейшее оружие в плохих руках, а он помнится как-то продал меч Уриила простому человеку. Страшно представить, что сделал бы Уриил, узнав куда на самом деле пропал его меч. В общем эти два идиота довольно быстро нашли себе проблем на головы. Удивлён, что их не поймали раньше. Азазеля изгнали за то, что Ариэль от него забеременела. Когда родился ребёнок вскрылась правда. Рафаил сам отрезал Азазелю крылья и вырезал его имя на спине – знак изгнанного падшего ангела. Бальтазара поймали на продаже ковчега. Того самого, на котором каждой твари по паре было. Он уже почти договорился о сделке, но Михаил об этом узнал. Естественно, Бальтазару тоже собирались отрезать крылья, но ему удалось сбежать. А потом была эта заваруха в Аду с восстанием. Бальтазар выступил против Люцифера и Азазеля. Восстание тогда удалось подавить, большинство падших разбежались, некоторые погибли. Тогда-то Азазель и отдал мне меч. А сейчас все эти падшие сползаются обратно, те кто выжил. Некоторые уже стали демонами. Ровена с Вельзевулом, например. О Бальтазаре я уже давно не слышал, но думаю он то как раз сюда возвращаться не собирается. Ему всегда больше нравилось среди людей. Наверняка обосновался на Земле или Викери. Если вообще жив.