ХРОНИКИ ДУРАЦ(Ц)КОГО КНЯЖЕСТВА (Албания на пути к независимости, 1912-1921 гг.) - стр. 41

Члены МКК, апрель 1914 года

§9. Конец года

Для Сербии албанский вопрос всегда был и оставался приоритетным. Вследствие этого правительство Н. Пашича стремилось развернуть вектор международной политике в направлении, нужном для решения албанской проблемы в пользу его королевства. Предлагаемая сербской стороной в качестве начальной меры международная оккупация Албании представляла собой чрезвычайно сложную и на деле трудновыполнимую задачу. По мнению российских дипломатов, великие державы могли бы решиться на эту операцию только «в самом крайнем случае, и не столько для ограждения сербской границы, сколько по соображениям высшей политики». Военные специалисты считали, что оккупация могла быть проведена только на узкой прибрежной полосе албанской территории, и в связи с этим она не давала Сербии никаких выгод.

Ввод сербских войск в восточные районы Албании привёл к переселению части горцев в окрестности Скутари. Опасаясь репрессий, тысячи из них накануне зимы спешно покинули места своего проживания и искали спасения на

территории Албании. Среди них, наряду с мусульманами, находились и лица христианского вероисповедания, главным образом, болгары, но они составляли незначительное меньшинство. По оценкам газет общее число беженцев из Сербии с учётом предыдущих переселений достигало 40.000 человек.      В этот

критический момент граф Берхтольд сделал все, чтобы подкрепить авторитет Временного албанского правительства в Валоне.

Нежелание ввязываться в большую войну побудило представителей Антанты и Тройственного Союза тесно сотрудничать в рамках Международной контрольной комиссии. На своём первом заседании (16 октября) МКК «констатировала существование на территории нескольких локальных властей:

–

Временное правительство Кемаль-бея в Валоне и прилегающие к нему полуавтономные округа Берата, Фьера и Эльбасана;

–

Республику Центральной Албании» во главе с Эссад-пашой;

–

международную оккупационную зону в Скутари под командованием британского полковника Дж. Филлипса;

–

горные районы (Великая Малисия и Мирдита на севере и Мат на востоке);

–

«автономные администрации» Алессио и Сан-Джовани ди Медуа;

–

оккупированные греками южные районы.

Исходя из такой внутренней политической ситуации, комиссары поднимали вопрос о создании сил безопасности, численность которых значительно снизилась после восстания в Дибре и Охриде. Помимо жандармских таборов в распоряжении правительства оставалась только чета Иса-бея Болетини, который признавал полномочия МКК.

Зная о позиции Антанты, министр иностранных дел Австро-Венгрии граф Леопольд Берхтольд 15 октября телеграфировал своему послу в Белград: «Мы должны поставить сербскому правительству вопрос, намерено ли оно прекратить военную подготовку к вторжению в Албанию, вернее, готово ли оно отозвать в определенный краткий срок находящиеся на албанской территории войска. От ответа на этот вопрос и от выполнения прежних сербских заявлений должно будет зависеть дальнейшее отношение монархии к Сербии, так как мы решились обеспечить всеми способами, которыми найдем подходящими, безусловное соблюдение лондонских решений». На следующий день Германия поддержала требования Австро-Венгрии, но сербы, получив негласную поддержку со стороны Антанты, проигнорировали их требования и 17 октября сохраняли своё присутствие в пограничных районах Албании.