Хроники Черного Отряда. Книги юга: Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин - стр. 5
– Ага.
Глаза сидящего сузились. Он явно что-то прикидывал.
– Одноглазый, Масло, Крутой, позаботьтесь о лошадях! – И мягенько: – Гоблин, ты что-нибудь почуял?
– Кто-то вышел с заднего хода. Внутри все встали. Но начнется, пожалуй, не сейчас.
Сидящему в кресле не понравились наши перешептывания.
– Вы надолго? – спросил он.
Тут я углядел татуировку на запястье – еще один верный признак северянина.
– До завтра.
– У нас переполнено, но уж как-нибудь вас устроим.
Однако нахальства ему не занимать…
Дезертиры похожи на тарантулов. Постоялый двор – их гнездо, здесь они решают, на кого напасть. Но всю грязную работу проделывают на дорогах.
Внутри царила тишина. Войдя, мы увидели мужчин и нескольких женщин уж очень затасканного вида. И выглядели эти люди здесь чужими. Обычно придорожные гостиницы – семейные предприятия, в них полно детишек, стариков и прочего народу всех промежуточных возрастов. Здесь – ничего подобного. Только крепко сбитые мужики и дамы определенного сорта.
Неподалеку от двери в кухню стоял большущий свободный стол. Я сел, привалившись спиной к стене. Рядом плюхнулась Госпожа. Эге, да она в ярости! Не привыкла, чтобы на нее вот так бесцеремонно пялились.
Госпожа сохранила свою красоту даже в походном тряпье под слоем дорожной пыли…
Я положил руку поверх ее кисти – жест скорее умиротворения, нежели владения.
Затравленно глядя коровьими глазами, пухленькая девчушка лет шестнадцати подошла спросить, сколько нас, какая еда нам нужна и какое жилье, греть ли воду для мытья, надолго ли останемся и какого цвета наши монеты. Вопросы она задавала правильные, но не было в ее голосе интереса, только боязнь совершить случайную ошибку.
Интуиция моя определила ее как члена семейства, по праву владевшего постоялым двором. Я бросил ей золотой. Этого добра у нас после разграбления имперской казны и бегства из Курганья хватало. Блеск кувыркающейся монеты отразился в глазах мужчин, изо всех сил старавшихся наблюдать за нами незаметно.
Тут подоспел Одноглазый с остальными, тащившими стулья для себя.
– Там, в лесу, суматоха! – шепнул Гоблин. – У них кое-какие планы насчет нас.
Левый угол его рта растянулся в лягушачьей ухмылке. Очевидно, у Гоблина имелись собственные планы. Он любил устраивать так, чтобы враги попадали в ими же подготовленную засаду.
– Разные бывают планы, – сказал я. – Если это бандиты, пускай перевешают друг друга.
Гоблин попросил растолковать – порой мои замыслы еще отвратительнее его собственных. Это оттого, что я давно утратил чувство юмора и следую правилу: чем грязнее, тем смешнее.