Хроники Черного Отряда. Книги юга: Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин - стр. 40
– Нет. Хотя всякие невежды верят, что это могильные курганы тех времен, когда по земле бродили великаны. Но это просто холмы. Земля да камень.
– Тогда почему они внушают мне такое странное чувство?
Он оглянулся – и тут же физиономия сделалась озадаченной.
– Холмы ни при чем, Костоправ. Есть что-то там, за ними. Я тоже чую. Словно мы только что увернулись от пущенной стрелы.
Я не потребовал объяснений. Знай он, сам бы рассказал. К концу дня я понял, что не только мне – всем нашим тревожно.
Впрочем, от тревог сейчас не больше проку, чем обычно.
На следующее утро мы встретили двух иссохшихся, сморщенных карликов – соплеменников Одноглазого. Обоим с виду добрая сотня лет. Один беспрестанно перхал и одышливо сопел, словно вот-вот помрет.
– Наверняка незаконные внуки нашего ящерогубого приятеля! – загоготал Гоблин.
Да, сходство наблюдалось. То есть мы и ожидали этого сходства, привыкнув считать, что наш Одноглазый – явление уникальное.
– Ах ты, мешок с блевотиной! – вызверился на Гоблина Одноглазый. – Тебе еще с этими черепашками по базарам ходить!
Что за дьявольщина? Какой-то туманный хозяйственный разговор? Однако Гоблин, похоже, тоже ничего не понял.
Одноглазый, улыбнувшись, продолжал тараторить со своими сородичами.
– Полагаю, это проводники, за которыми посылали монахи, – сказала Госпожа.
Монахи оказали нам эту услугу, узнав о наших намерениях. Да, проводники нужны. Скоро закончатся дороги, которые мы можем с огромной натяжкой назвать знакомыми. Когда минуем джунгли Одноглазого, нам понадобится переводчик и для него.
Вдруг Гоблин издал возмущенный клекот.
– Что такое? – спросил я.
– Да он им бессовестно врет!
И что здесь необычного?
– Откуда тебе знать? Ты ведь не понимаешь их языка.
– И не нуждаюсь. Я знаю Одноглазого – еще с тех пор, как твой папаша был сопливым мальчишкой. Глянь! Горазд он корчить могучего волшебника из далеких земель. Секунд через двадцать…
На лице Гоблина заиграла глумливая улыбочка. Он что-то пробормотал под нос.
Одноглазый воздел руку к небесам. В скрюченных пальцах появился светящийся шар.
Раздался громкий звук, словно из бутылки выскочила пробка.
Рука Одноглазого наполнилась болотной жижей, тут же просочившейся сквозь пальцы и потекшей к локтю. Опустив руку, он в недоумении воззрился на нее.
Затем завизжал и резко обернулся к Гоблину.
Тот, невинный, словно дитя, усиленно изображал беседу с Мургеном. Но вороватые глаза Мургена, не имеющего мочи притворяться, выдали Гоблина с головой.
Одноглазый по-жабьи раздулся, готовый взорваться. Но случилось чудо: он сдержался. По губам скользнула скверная улыбочка, и он вернулся к разговору с проводниками.