Хроники Черного Отряда: Книги Мертвых - стр. 33
Сава чистила медь и серебро. Минь Сабредил отмывала пол и мебель. Члены Тайного совета и их помощники приходили и уходили. Паника понемногу утихала, поскольку новых нападений не случалось. Жаль, что нас слишком мало и мы не можем беспокоить врагов достаточно часто, чтобы они забыли о сне и отдыхе.
Душелов держалась на удивление тихо. Лучше, чем она, Отряд знали только Капитан, Гоблин и Одноглазый – и лишь потому, что они знали Отряд изнутри. Протектор понимала – чуяла, – что все не так просто.
Я очень надеялась, что она так и не разгадает загадку сегодняшнего нападения, хотя и опасалась, что ей уже многое ясно, поскольку она продолжала интересоваться сгоревшими охранниками и Плетеным Лебедем. Неужели мой план настолько примитивен, что до сих пор не понят Протектором только потому, что мысль о похищении просто не укладывается у нее в голове?
Вот и отмыт последний подсвечник. Я не глядела по сторонам, не говорила, не двигалась. Все-таки легче не думать о чудовище, сидящем напротив, когда руки заняты. Я принялась молча молиться – как меня учили, когда я была маленькой. Женщине, объясняли мне тогда, это занятие никогда не повредит. Да и Сари не раз повторяла, что молитва помогает не выходить из образа.
Помогло и на этот раз.
Потом вернулся Джауль Барунданди. Под взглядами своих господ он вел себя с нами как лучший в мире начальник. Сказал Сабредил, что пора уходить. Сабредил растормошила Саву. Слезая со стула, я жалобно захныкала.
– Что с ней? – спросил Барунданди.
– Голодна. Мы не ели весь день.
Обычно нас кормили – объедками, конечно. Какой ни есть, а приварок. Сабредил и Сава обычно часть своей доли забирали домой. Все работницы так делали, во дворце к этому давно привыкли.
Протектор наклонилась вперед, пристально вгляделась в наши лица. Чем, хотелось бы знать, вызвано подозрение? Может, у нее настолько тяжелая паранойя, что просыпается по малейшему сигналу интуиции? Или Душелов действительно может читать мысли, хотя бы отчасти?
– Ладно, пошли на кухню, – сказал Барунданди. – Сегодня у поваров осталось много несъеденного.
Мы потащились за ним. Каждый шаг ощущался как прыжок длиною в лигу – от зимы к весне, от тьмы к свету. Отойдя на приличное расстояние от зала заседаний, Барунданди сильно удивил нас. Пригладив ладонью кудри и переведя дух, он сказал Сабредил:
– Ох, до чего же хорошо вырваться оттуда! В присутствии этой женщины у меня волосы дыбом.
Мне тоже рядом с ней было неуютно. И только глубочайшее проникновение в образ помогло не выдать себя.
Кто бы мог подумать, что в Джауле Барунданди сохранилось что-то человеческое? Сабредил сильно сжала мою руку, и я вздрогнула.