Хроники Бальтазара. Том 2 - стр. 38

Вокруг раздавались кличи на жёстком выдохе – ополченцы тренировались владению оружием и боевому крику в ударе. Что справа, что слева были огорожены специальные площадки для занятий, где сейчас синхронно махали то мечами, то глефами. А в дальней части лагеря организовали стрельбище, помимо меткости ещё проверяя боеспособность взятых с собой луков: не рвётся ли тетива, не ломается ли древко при сгибе…

– С горки на бой посмотрю, впечатлюсь и сочиню, братан, про тебя что-нибудь! – обещал некроманту низенький бард. – Пожёстче, помрачнее, что б у всех волосы дыбом! Кронхольд всегда стоит под леденящим сводом тьмы… – начал он напевать.

– Мне нужен гимн для этого края, когда он будет принадлежать мне. Про свет, про тьму, помпезный и вдохновляющий. Не славящий мертвецов и некромантов, мой век не вечен, однажды я отправлюсь на покой, а гимн эти люди должны петь не только здесь, но и в Кронхольде, в Бастиане, – заявил ему Бальтазар.

– Что значит, не вечен?! – возмущалась Люция им вслед.

– Гимн?! Ишь ты орех-то какой! Ничего себе! – вскинул свои лохматые толстые брови Коркоснек. – Это мы покумекаем, такого с великим бардом ещё не случалось… Грог у вас есть тут, надеюсь? Должны же были что-то взять с собой на случай празднования победы и так, для духу бойцов. Гномы с собой всегда брали ядрёной медовухи и грог на мухоморах для состояния берсерка.

Кире и Дарине пришлось немного подождать Бальтазара, беседовавшего с гостем-гномом. Миранда, Морриган и Люция же отошли в тени деревьев, разговаривая на тему прочитанных книг, укрывшись от яркого света. В лагере продолжали возводить сараи и постройки, так что постоянно слышали голоса рабочих, стук молотка, звук натянутого брезента и парусины в навесах.

Гному выделили палатку позади территории, поодаль, чтобы мог репетировать свои произведения и быть в безопасности даже в случае налёта на лагерь. Из-за этого, правда, приходилось потом шагать почти через всю территорию к походным кухням или к ставке той же Киры. Но прямо сейчас лучница, а с ней и повариха, дочь одного из пленённых, и, как утверждали на пару что Бальтазар, что тот визитёр-генерал, казнённых купцов, наконец, вместе с некромантом зашагали к одному из поселений долины Червегора.

По дороге в Черрикаш, огибая долину и поля, где местные фермеры выращивали зерно на продажу, троица пеших путников обнаружила весьма тревожные столбы-виселицы. Чем ближе к поселению, тем больше истерзанных хищными птицами трупов здесь попадалось.

– Невиновен, – говорил Бальтазар, оглядывая одного бедолагу. – Невиновен, – тыкал пальцем он в сторону следующего. – Виновен. Виновен. И вот этого по делу, – рассказывал он обескураженным женщинам, своим спутницам, слыша, что шепчут местные призраки.