Хроники Аальхарна: Изгнанник. На границе чумы. Охота на льва - стр. 51

Потом, переодевшись в сухое и получив у Луки подушку с одеялом, она пришла в комнату и подумала, что ей просто невероятно повезло. У нее приняли документы. Она будет жить в комнате одна, без соседей и без страха разоблачения. Ей повезло, и Хельга надеялась, что будет везти и дальше.

Первый учебный день начался тихо и спокойно. Ректор академии, такой старый, что, наверно, видел Всемирное потопление, тепло приветствовал новый набор, в котором было всего двенадцать человек со всех концов Аальхарна, пожелал им сил в освоении наук и будущей борьбе с ересью и отпустил в аудитории. Хельга вздохнула с облегчением: она боялась, что старик заведет шарманку часа на два, не меньше.

Пара в это день была всего одна. Введение в античную философию вел куратор курса, давешний знакомец Хельги, который так щедро выделил ей отдельную комнату в общежитии. Хельга уже знала, что его зовут Шани Торн, что родом он с севера, воспитывался в монастыре и успел прославиться цепким умом и непреклонностью в борьбе с ересью. И было в нем еще что-то – то, что заставляло Хельгу пристально, не отводя глаз, смотреть на него.

– Античная философия – это та скала, на которой мудрецы новых времен строили свои замки, – говорил Шани, когда Петер, которого назначили дежурным по классу, раздавал ребятам старые истрепанные учебники. – Но еретические учения зачастую базируются как раз на опасных поворотах античной мудрости, и мы должны изучать ее, чтобы суметь отличить ересь от истины.

Ну и книги! Они готовы были рассыпаться в руках от малейшего неосторожного прикосновения. Сколько же поколений академитов их изучало? Хельга осторожно открыла учебник и достала тетрадь. Ее сосед по имени Алек угрюмо смотрел на книжные строки, запустив руки во взлохмаченные волосы, и выглядел так, словно готов был разреветься.

– Ты чего? – спросила Хельга.

Парень шмыгнул носом.

– Я отсюда вижу, что такая мудрость мне не по зубам, – угрюмо сообщил он, и оба тотчас же получили по легкому удару линейкой по плечу.

– Не стоит болтать на моих занятиях, – ледяным тоном посоветовал Шани.

Алек кивнул, перевернул тетрадь другой стороной и написал:

Это он еще легко. Профессор Кива, говорят, до крови лупсячит.

Хельга не знала профессора Киву, но готова была сидеть как статуя. Все начиналось с линейки, а заканчивалось розгами, и вот этого точно нельзя было допустить.

После занятия, когда куратор выдал расписание уроков на завтра, Хельга сгребла тетрадь и двинулась было к выходу, но ее остановили. Выпустив остальных ребят в коридор, Шани одной рукой придержал Хельгу за плечо, а другой закрыл дверь, и у Хельги заледенели внутренности от страха.