Хроники Аальхарна: Изгнанник. На границе чумы. Охота на льва - стр. 24
Монастырь уплыл куда-то в вечерние сиреневые сумерки, и Шани забыл о нем. Ничего не было: ни монастыря, ни лугов, ни дороги. Он снова летел над Ленинградом, и под крыльями дельтаплана неспешно проплывали набережная Невы, памятник князю Италийскому, серебристый от неоновой подсветки, Марсово поле и розово-зеленый туманный квадрат Михайловского замка.
А потом перед ним вдруг выросла узорчатая цветная громада Спаса на Крови, и, рванувшись вперед, Шани вылетел на Невский, по которому ехали машины и шли люди. Невский был залит разноцветными огнями витрин и наполнен разноязыким людским говором. Невский никогда не спал, и Казанский собор распахнул смуглые руки, словно хотел обнять старого друга, вернувшегося после долгой разлуки.
Лежа в траве на обломках дельтаплана, Шани грезил наяву недостижимым городом и не чувствовал, как ссадина на затылке сочится кровью.
От монастыря, причитая и ругаясь, к нему спешили монахи.
Планшет тихонько попискивал, спаивая края ссадины. Шани тоже ныл. Не потому, что ему действительно было больно, хотя он и в самом деле довольно крепко побился, когда дельтаплан потерял управление, а чтобы разжалобить отца Гнасия.
Тот был в гневе. В настоящем гневе.
– Зачем ты это сделал?! – спрашивал отец Гнасий чуть ли не в десятый раз.
– Полетать хотел, – бубнил Шани.
Отец Гнасий, нарезавший круги по кабинету, остановился и воздел руки к потолку.
– Полетать! Знаешь, кто летает на подобных приспособлениях?! Ведьмы да колдуны – вот кто! Прислужники Змеедушца! Слава Заступнику, никто тебя не видел! А если бы кто-то донес в инквизицию? Посадили бы тебя тогда на бочку с порохом, вот бы полетал!
– Я не подумал, – насупился Шани.
Отец Гнасий подошел и постучал ему по голове.
– А вот сей предмет тебе зачем дан? Как раз для того, чтобы думать и понимать последствия своих действий. А если бы ты разбился насмерть на своей окаянной повозке? Как ты вообще додумался до такого?
Шмыгая носом, Шани рассказал, что видел подобную конструкцию в чертежах Невта, несколько томов которого хранились на дальних полках библиотеки.
Отец Гнасий только руками всплеснул.
– Да ведь Невт уже третий год сидит в тюрьме инквизиции как раз за такие вот измышления! – воскликнул он.
Шани хотел было уточнить, что Невта посадили под замок не за научные труды, а за склочный нрав и постоянные споры с инквизиционной коллегией, но отец Гнасий не дал ему и рта раскрыть.
– Невт – еретик! Пусть его «Небесная механика» воистину великий труд, да только в остальном он дал маху, поддался на посулы врага человеческого и теперь несет справедливое наказание. Шани, Шани. – Отец Гнасий остановился и сокрушенно покачал головой. – Обещай, что больше не притронешься к книгам Невта. Обещай, что расскажешь мне, прежде чем снова затеешь какую-то авантюру. Немедленно, сию же минуту обещай.