Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 2 - стр. 49

Хронист торопливо промокнул страницу, которую писал, и сунул ее под стопу чистой бумаги. Квоут встал и пошел к стойке. Баст принялся раскачиваться на стуле.

Дверь распахнулась, и в трактир вошел широкоплечий молодой человек с жидкой бородкой, бережно подталкивая перед собой белокурую девчушку. Следом за ним шла молодая женщина, несущая на руках младенца.

Трактирщик расплылся в улыбке, вскинул руку.

– Мэри! Хэп!

Молодая пара перекинулась парой слов, и высокий крестьянин подошел к Хронисту, по-прежнему мягко подталкивая вперед девчушку. Баст вскочил на ноги и предложил свой стул Хэпу.

Мэри подошла к стойке, мимоходом отцепляя ручонку малыша, схватившего ее за волосы. Она была молодая и милая, с улыбчивым ртом и усталыми глазами.

– Привет, Квоут!

– Давненько вас не было видно, – сказал трактирщик. – Сидру налить? Свежий, только утром отжал!

Она кивнула, и трактирщик налил три кружки. Баст отнес две из них Хэпу и его дочке. Хэп кружку взял, а девочка спряталась за отца, застенчиво выглядывая из-за его плеча.

– А юному Бену налить кружечку? – спросил Квоут.

– Налить-то можно, – сказала Мэри, улыбаясь малышу, сосущему собственные пальчики. – Но я бы не стала, а то пол мыть придется.

Она полезла в карман.

Квоут поднял руку и твердо покачал головой.

– Даже и не думайте, – сказал он. – Хэп и так мне тогда за полцены забор починил.

Мэри улыбнулась усталой, озабоченной улыбкой и взяла свою кружку.

– Спасибо большое, Квоут!

Она отошла туда, где сидел ее муж, разговаривая с Хронистом. Она заговорила с книжником, слегка покачиваясь из стороны в сторону, укачивая младенца на бедре. Муж кивал, время от времени вставляя пару слов. Хронист обмакнул перо и принялся писать.

Баст вернулся к стойке и прислонился к ней, с любопытством глядя в сторону дальнего стола.

– Все равно не понимаю, – сказал он. – Я точно знаю, что Мэри умеет писать. Она мне записочки посылала.

Квоут с любопытством взглянул на своего ученика, потом пожал плечами.

– Думаю, он пишет завещания и доверенности, а не записочки. Такая бумага должна быть написана чисто, разборчиво и без ошибок.

Он указал на Хрониста, который прикладывал к листу бумаги тяжелую печать.

– Видишь? Значит, он – судебный чиновник. Бумага, заверенная им, имеет юридическую силу.

– Но это же и священник может! – возразил Баст. – Аббат Граймс – он тоже вроде чиновника. Он ведет записи о браках и составляет расписки, когда кто-то покупает землю. Ты же сам говорил, они любят свои записи.

Квоут кивнул.

– Это верно. Но священники любят, когда ты оставляешь денежки церкви. Если он возьмется составлять тебе завещание, а ты не оставишь церкви ни единого гнутого пенни…