Хроника Убийцы Короля. День первый. Имя ветра - стр. 49

– Молодчина, Том! – сказал мэр, буквально исходя облегчением. – Тащи его в кутузку, а потом пошлем кого-нибудь за фургоном.

Констебль ухмыльнулся и заломил старику руку. Арканист согнулся пополам и коротко, болезненно ахнул.

Из своего укрытия мне было хорошо видно, как на лице арканиста тревога сменилась болезненной гримасой, а потом гневом, все в одну секунду. Я увидел, как губы у него шевельнулись.

Вдруг откуда ни возьмись налетел яростный порыв ветра, как будто ни с того ни с сего грянула буря. Ветер качнул фургон старика, он побалансировал на двух колесах, прежде чем снова рухнул на все четыре. Констебль пошатнулся и упал, как пораженный дланью Божией. Даже там, где прятался я, примерно в тридцати футах оттуда, ветер был так силен, что я невольно шагнул вперед, словно меня грубо толкнули в спину.

– Прочь! – гневно вскричал старик. – И не тревожьте меня более! А не то я заставлю вашу кровь вспыхнуть огнем и наполню вас страхом, подобным льду и железу!

Слова эти были мне чем-то знакомы, я только никак не мог вспомнить, где я их слышал.

Мэр с констеблем повернулись и опрометью бросились бежать, кося глазом, как испуганные лошади.

Ветер улегся так же стремительно, как и поднялся. Внезапный порыв ветра длился не более пяти секунд. Поскольку вся деревня столпилась около зала, вряд ли это кто-нибудь видел, кроме меня, констебля да осликов старика, которые мирно и невозмутимо стояли в своей упряжи.

– Избавьте это место от вашего гнусного присутствия! – буркнул арканист себе под нос, провожая взглядом беглецов. – Силой своего имени повелеваю вам!

Я наконец сообразил, отчего эти слова казались мне такими знакомыми. Он цитировал строчки из сцены изгнания бесов из «Деоники». Мало кто знает эту пьесу.

Старик обернулся к своему фургону и принялся импровизировать:

– Волей моей станете вы как масло в жаркий день! Волей моей станете вы как поэт с душой священника! Лимонным кремом начиню я вас и выкину в окошко!

Он сплюнул:

– У-у, ублюдки!

Его раздражение, похоже, миновало, и он шумно, тяжко вздохнул.

– Ну что ж, могло быть куда хуже, – пробормотал старик, потирая плечо, вывернутое констеблем. – Как вы думаете, не вернутся ли они с толпой народа?

Я подумал было, что старик обращается ко мне. Потом сообразил, в чем дело. Он разговаривал с осликами.

– Вот и я так не думаю. Однако же мне уже случалось ошибаться. Ну что, остановимся на окраине и подберем последний овес?

Он забрался в фургон сзади и вернулся с широким ведром и почти пустым джутовым мешком. Вытряхнул в мешок содержимое ведра. Результат его явно разочаровал. Он взял горсточку себе, а ведро подвинул ногой осликам.