Хроника Убийцы Короля. День первый. Имя ветра - стр. 41

– Мне известна ваша репутация: вы мастер собирать истории и описывать события. – Взгляд Квоута сделался жестким, как кремень, и колючим, как битое стекло: – Так вот, несмотря на это – не вздумайте менять ни слова в моем рассказе! И если вдруг покажется, что я запутался или сбился, помните, что настоящие истории никогда не ходят самой короткой дорогой.

Хронист торжественно кивнул: он все пытался вообразить себе этот ум, который сумел разобраться в его шифре за долю часа. Ум, способный выучить новый язык за сутки.

Квоут мягко улыбнулся и обвел взглядом зал, как будто стараясь его запомнить. Хронист обмакнул перо в чернила, Квоут опустил взгляд на свои скрещенные руки и сидел молча столько времени, сколько требуется, чтобы сделать три глубоких вдоха.

А потом заговорил.

– Некоторым образом, все началось с того, как я услышал ее пение. Ее голос звенел, сплетаясь с моим собственным. Ее голос был словно портрет ее души: неукротимой, как пламя, колючей, как осколки стекла, сладкой и свежей, как клевер.

Квоут покачал головой:

– Хотя нет. Началось все в университете. Я пришел туда учиться магии, такой, о которой рассказывают в историях. Магии Таборлина Великого. Я хотел узнать имя ветра. Я хотел огонь и молнию. Я хотел получить ответы на десять тысяч вопросов и доступ в их архивы. Но я обнаружил, что университет имеет мало общего с историями, и был страшно разочарован.

Хотя, пожалуй, на самом деле все начинается с того, что привело меня в университет. Внезапные огни в сумерках. Человек с глазами как лед на дне колодца. Запах крови и паленого волоса. Чандрианы…

Он кивнул сам себе:

– Да-да. Полагаю, с этого все и началось. Во многом это история о чандрианах.

Квоут потряс головой, словно избавляясь от каких-то мрачных мыслей.

– Но, видимо, начать следует даже раньше. Если уж это должно быть нечто вроде книги моих деяний, торопиться мне некуда. Стоит потрудиться, чтобы меня запомнили не обязательно исключительно с хорошей стороны, но хотя бы более или менее точно.

Но что сказал бы мой отец, если бы услышал, как я рассказываю историю таким образом? «Начни с начала». Ну хорошо, уж рассказывать так рассказывать!

Квоут подался вперед:

– Насколько я знаю, в начале Алеф соткал мир из безымянной пустоты и дал имена всему сущему. Ну, или обрел имена, которыми все сущее обладало изначально, это зависит от версии истории.

Хронист позволил себе слегка усмехнуться, однако не поднял взгляд от страницы и не перестал писать.

Квоут и сам улыбнулся и продолжал:

– Я вижу, вы смеетесь. Ну хорошо, для простоты предположим, что аз есмь центр мироздания. Поэтому опустим кучу нудных лишних подробностей: эпосы о возникновении и падении империй, саги о подвигах, баллады о трагической любви. И сразу перейдем к единственной повести, которая действительно имеет значение.