Хроника последнего задания - стр. 12
– Ну, продолжайте, – потребовал капитан.
– Говорит, самогон есть, знатный, мужикам понравится. Через меня, мол, хочет сбывать его, а то в магазине не купить. Сами знаете, запрещено спирт продавать во время работ. А мужикам хочется. Согласился я. Самогон нашим стал продавать. За это мне пистолет и золотишка подбросили. Я-то, дурак, сначала радовался, а потом соображать стал, дело-то нечистое. Из-за постоянной пьянки работы стоят, саботажем запахло. Я к Петровичу, так, мол, и так, завязывать пора. А он смеётся мне в лицо и говорит: «нет, милок, назад хода нет. Ты теперь со мной в одной лодке плывёшь. А дёрнешься, пожалеешь» и потом добавил: «про семью помни». Гадина такая! Я его угрозы сначала всерьёз не принял, да один человечек шепнул, что не стоит с ним шутить. Тут на днях он кого-то ухлопал за то, что тот нос сунул в его дела.
– Вы про лесника Охлопкова говорите?
– Не знаю я его фамилию, знаю только, что недалеко от нас и совсем недавно.
– Ещё имеете, что сказать? – спросил капитан.
– Смотря что, – подумал немного и сказал Серов, – если для вас важно, то скажу ещё об одном разговоре с Петровичем. Вижу я, что Петрович спаивать начинает направо и налево. Подошёл к нему и говорю: «Эдак мы с такой работой и результатом до комиссии доживём. Приедет, будет вопросы задавать, разнюхивать всё. А если дознаются до правды?» А Петрович опять смеётся мне в лицо и отвечает: «Не трусь, стрелок. Не дознаются. На то голова повинная уже имеется». Я ему: «Кто же это?». Он мне: «Не твоего ума дело». Стал я приглядываться к нему, что делает, с кем общается и понял, он старшего мастера под статью подводит, Антонова то есть. Он мужик хороший, интеллигентный, только малость хлипковат, не командир, которого боишься. Этот всё уговаривает, разъяснить пытается. Надо сказать, до многих доходит, ну это кто посознательнее. А у нас полно и откровенных прохиндеев, им он не указ, живут одним днём. Вот на таких ставку и сделал Петрович. Только не пойму, зачем ему это.
– А как вы поняли, что Антонов повинная голова?
– Не знаю, как-то само всё сложилось. Мужики в пьяном разговоре Антонова кляли, дескать он во всём виноват. А в чём виноват сами не знают. Понял я, Петрович старается, его работа. Я письмо на перевод написал, отправил в трест с надёжным человеком. Когда вызвали с вещами, подумал, что оттуда. Обрадовался. Думал, груз с плеч долой. А вышло всё иначе. Хотя, может и к лучшему.
– Почему к лучшему?
– Дела на прииске по наклонной пошли, жаренным уже пахнет. А комиссия рано или поздно докопается. Сюда дураков не присылают, золото всё-таки. Меня могло и пронести, я бы уже в другом месте находился. Хотя, кто знает.