Хроника красного террора ВЧК. Карающий меч революции - стр. 18
Вслед за вооруженным выступлением Краснова – Керенского 26–30 октября 1917 г. последовали многочисленные антисоветские заговоры и подготовка новых мятежей (Петроградская школа прапорщиков инженерных войск, Михайловское училище и т. д.). В ноябре 1917 г. в Петрограде был раскрыт заговор монархической группы В.М. Пуришкевича. Революционный трибунал, рассматривающий это дело, установил наличие связи заговорщиков с донским атаманом А.М. Калединым, закупку оружия, вербовку офицеров и юнкеров, планы вооруженного выступления в Петрограде. На суде проходила в качестве обвиняемых группа из 14 человек, в основном военные. Двое участников по молодости были освобождены (оба юнкера и участники восстания). В.М. Пуришкевич был приговорен к четырем годам условно с испытательным сроком в один год; троих участников на этих же условиях приговорили к трем годам условных работ при тюрьме; остальные сроки были определены в пределах от двух до девяти месяцев. Первомайская амнистия 1918 г. аннулировала оставшиеся тюремные сроки. Такие же мягкие приговоры в этот первоначальный период существования советской власти наблюдались и в других схожих случаях[81]. Подобные выступления изначально трактовались как последние сполохи старой власти, исчерпывающей ими и без того незначительный потенциал контрреволюции.
Попытки введения в этот период смертной казни, помимо декретов СНК и ВЦИК, незамедлительно пресекались. Так, Совнаркомом был отменен приказ № 1 от 1 (14) ноября 1917 г. главнокомандующего войсками по обороне Петрограда полковника М. А. Муравьева о беспощадной и немедленной расправе с преступными элементами[82]. В качестве же наказания в основном применялись такие меры, как конфискация, лишение карточек, выдворение и выселение, опубликование списков врагов народа, общественное порицание и т. д.
Между тем в начале декабря 1917 г. все очевиднее становилась ошибочность прежней оценки сопротивления новому советскому режиму. Опасность исходила с самых разных сторон – налицо был системный кризис российской государственности, в том числе в столице.
В одном только Петрограде насчитывалось до 40 тысяч уголовных преступников, резко активизировавших свою преступную деятельность в послеоктябрьский период[83]. Названная цифра уголовников будет значительно выше, если учесть деклассированные элементы, участвовавшие в столичных погромах, ограблениях, самосудах. Массовый характер подобных явлений приводил к тому, что при разгонах погромщиков в послеоктябрьский период уже часто применялось оружие