Хроника его развода (сборник) - стр. 17

– Не пил.

– А почему у вас глаза красные?

– Я мало спал, – не выдерживаю я, – было очень много работы по Праге.

Ноль эмоций. Он просто пожимает плечами. Он не смотрел «Семнадцать мгновений весны». Мюллер так отвечал Кальтенбрунеру в первой, кажется, серии. Ладно, чёрт с ним. Лера тоже не смотрела «Семнадцать мгновений весны». Иное поколение. Не обязаны.

Присосочки и проводки. Опутывает меня, сука. Я вспоминаю другой советский фильм, «Ошибку резидента» вспоминаю, как проверяли русского разведчика. Согласно легенде, он был уголовником по кличке Пегас. А играл его Михаил Ножкин.

– Вы коммунист? Кто есть Михаил Зароков?

Вопросы, задаваемые мне, убоги и примитивны. Я знаю, что они будут повторяться, процентов восемьдесят запомнил, вру не задумываясь. А полиграф ожидает, что эти вопросы поставят меня в тупик, я разволнуюсь, ползущая горизонтально линия колебаться, зашкаливать начнёт.

– Вы брали взятки?

Если бы и брал, я что, признался бы? Ох, смешные.

– Вы изменяли жене?

Да какая тебе-то об этом забота, мать твою фашистскую?

Я стараюсь быть спокойным. Но всё это – действительно попытки унизить, ей-богу. Я смеюсь над ними, над их попытками. Они все тут такие важные. Да я важнее видел, неужели вы не понимаете?

Это был первый день, когда я пожалел, что переехал в славный город Екатеринбург.

– У тебя плохое настроение, – говорит мне Лера.

– Всё нормально, – спокойно отвечаю я.

– Нет, не нормально. Что случилось?

– Лера, я сам постараюсь с этим разобраться.

– У нас не должно быть никаких тайн друг от друга. Мы – одно целое. Рассказывай.

Начинаю. Рассказываю, что две недели не мог дозвониться до Егора. Он просто не брал трубку. Вчера наконец взял.

– Какой ты после этого папа? – закричал он, и я услышал, что он плачет. – Ты, который сделал такое?!

…Я орал в телефонную трубку как сумасшедший. Я пытался объяснить ему: не всё, мол, так просто, Егорка, пойми, и пот струился по моим вискам, заливая трубку.

– Я ничего не понимаю! – кричал Егор. – Кому мне верить? Вы все говорите вроде правильно. Но я не понимаю, кому из вас верить!

– Успокойся и верь самому себе, – сказал я не то глупость, не то истину.

В конце концов Егор успокоился. Мы даже пошутили. Сын заявил:

– Извини папа, я вёл себя как дебил.

И мы договорились созваниваться как минимум раз в три дня.

…Выслушав мой рассказ, Лера заключила:

– Ага. Зато айфоны в подарок принимаем и не обижаемся!

Лучше бы она изъяснилась штампом. Про то, как он вырастет и всё поймёт.

Я люблю одиночество. Мне это стало понятно здесь, в городе Екатеринбурге, на втором месяце проживания. Долго не хотел признавать этого, но вот признал. Это открытие меня несколько озадачило. Одиночество – это, когда один. А у меня есть Лера, у Леры есть Нина. И это семья.