Хромые кони - стр. 36
Через некоторое время появился еще один отставной полицейский:
– Это для Уэбба?
По-хозяйски положив руку на конверт, Ривер кивнул.
– Я ему передам.
– Мне предписано вручить лично в руки.
Сомнений быть не могло никаких. На него выписан пропуск, и вообще.
Новый знакомец, к чести его, не стал возражать:
– Тогда прошу за мной.
– Не беспокойтесь, я знаю дорогу, – сказал Ривер, исключительно чтобы прибавить себе весу.
Не прибавил.
Его повели, только не вверх по лестнице, а через двери слева от стойки, в коридор, где он никогда раньше не бывал. Толстый конверт казался теперь подарком, который он несет Пауку, хотя подобная ситуация была за гранью вероятного.
«Ты сказал: белая футболка под синей рубашкой!»
«Нет, я сказал: синяя футболка под…»
Сука ты, Паук.
– Что-что?
– Я ничего не сказал, – заверил Ривер.
Пожарные двери в конце коридора вывели на лестницу. В окно Ривер увидел, как по наклонной рампе на подземную стоянку заезжает машина. Он проследовал за провожатым вверх по лестничному маршу, затем еще по одному. На каждой площадке мигали камеры наблюдения, но он поборол искушение помахать в объектив.
Они прошли сквозь еще одни пожарные двери.
– Ну пап, нам долго еще?
Провожатый ответил недобрым взглядом. На полпути по коридору он остановился и дважды негромко стукнул в дверь.
Внезапно Ривер пожалел, что не оставил конверт на стойке в приемной. С Джеймсом Уэббом они не виделись восемь месяцев. А целый год до того были не разлей вода. Что хорошего в том, что они снова встретятся?
«Ты сказал: белая футболка под синей рубашкой!»
К тому же внезапный позыв уложить говнюка одним ударом мог оказаться необоримым.
Из-за двери прозвучало приглашение войти.
– Прошу вас, сэр.
И он сделал, как его просили.
Кабинет был не такой просторный, как у них с Сид, но зато куда как лучше обставленный. Всю стену справа занимал книжный шкаф, до самого потолка заставленный папками с маркировкой по цвету, а напротив двери расположился громоздкий письменный стол, словно выточенный из корабельного остова. Перед столом стояла пара уютных кресел для посетителей, а позади него из высокого окна открывался вид на парк, сейчас – массив приглушенных бурых оттенков, но весной и летом там будет роскошное море зелени. Также позади стола, загораживая вид, располагался Джеймс Уэбб[3], неизбежно прозванный Пауком.
Они не виделись восемь месяцев. А целый год до того были не разлей вода. Дружбой это не назовешь – термин одновременно слишком емкий и слишком тесный. Друг – это тот, с кем можно запросто пойти выпить, пошляться вместе, посмеяться. Все это они с Пауком делали, но не потому, что Паук был оптимальным кандидатом на роль. Скорее, потому, что вместе с Пауком они день за днем проходили штурмовую подготовку среди Дартмурских болот, которая казалась самым трудном этапом вводного курса до тех пор, пока где-то на валлийской границе не началось обучение методам и приемам устойчивости к пыткам. Устойчивости обучали не спеша. Перед тем как выстроить хладнокровие, его требовалось разрушить до основания. Разрушение осуществлялось с наибольшей эффективностью в условиях темноты. Человек, прошедший через такое, инстинктивно предпочитает общество тех, с кем разделял подобный опыт. Не ради того, чтобы было с кем его обсудить, а потому, что хотелось, чтобы окружающие, как и ты, избегали говорить о нем.