Хромосома Христа, или Эликсир Бессмертия. Книга четвертая - стр. 24

– Сколько было ядер в исходном материале? – спросил Жора.

Чтобы Аня пришла в себя.

– Пятое разведение…

– Ты выбрала самое сильное, мощное, самое воинствующее, ленинское ядро… Самое живучее.

Аня кивнула:

– Конечно!

Мы знали, что из фракции тугих сочных жизнеспособных ядер, было отобрано лишь одно, хотя большинство из них тоже могли стать Лениными. Тучи Лениных – как саранчи. Такое вряд ли могло прийти в голову нормальному человеку. Мы были ненормальными? В какой-то мере, в какой-то мере…

– Не бережешь ты крайнюю плоть вождя, – пошутил Жора, – одно-единственное из десятков тысяч… Сколько было бы юных ленинцев?! Тьма!..

Ленин и теперь живее всех живых, – сказал Юра.

– Аня, – сказал я, – ты теперь наша Ева.

– Да…

– Мадонна, – сказал Юра.

– Да…

– Ты наше золото, – сказал Юра, – ты подняла глаза людей к Небу. Да-да! Царица Ра! Если завтра солнце взойдет, то лишь благодаря твоим усилиям, твоей старательности и щепетильности…

– И твоей обворожительной божественной улыбке, – сказал Жора.

– Вы все людоеды, – сказала Аня и смахнула ресницами очередную слезу, – каннибалы и антропофаги… Крррровопийцы ненасытные!..

Аня растрогалась.

– Он тоже будет лысый? – спросил Жора.

– Златокудрый, – отшутилась Аня. – Как ты.

– Теперь нужно искать геном Нади Крупской. И Инки Арманд. Без любовницы вождь – не вождь. Доказано историей.

– А Горбачев?

– Какой из него вождь, – сказал Жора, – комбайнер. Подкаблучник и надутый павлин…

– В своей Нобелевской речи ты его нахваливал, – сказала Аня.

– Я хвалил его только за то, что он развалил твой Союз. За это же его хвалил и Нобелевский комитет. За мир во всем мире! Разве он не достоин похвалы?

– Сыграем, – предложил Жоре Юра, – ты как?

– С радостью, – воскликнул Жора, – а-ну, становись!..

Они начали новую партию, а мы с Аней побрели к океану.

– Как раз сегодня, – сказала Аня, – нужно было начинать. Сегодня Ленин попадает во все свои циклы.

– Я знаю, что ты все сделала правильно.

– Я сама приняла решение.

Аня не оправдывалась. Ей нужно было просто выговориться.

– Идем купаться, – сказал я.

– Я просчитала: он должен родиться 22 января.

– Сегодня июнь, начало лета.

– Да, семимесячным, – сказала Аня.

– Недоноском, – вырвалось у меня.

– Мы его хорошенько подкормим, стимульнем гормончиками, он будет у нас первым красавцем.

– Надо надеяться.

– Слушай, у тебя же скоро день рождения, – сказала Аня, – хочешь, я подарю тебе?..

– Ты уже подарила, – сказал я, – Ленин – это лучший подарок.

– Нет, – сказала Аня, – не Ленина…

– Идем купаться, – снова предложил я и взял ее за руку.

По всем показателям жизнеспособности, отобранное Аней и Юрой ядро клетки крайней плоти Ленина превосходно прижилось в энуклеированной яйцеклетке, которую мы вскоре внедрили в стенку искусственной матки. Все приборы режима жизнеобеспечения свидетельствовали о том, что яйцеклетка с радостью приняла ленинский геном и теперь, как наседка яйцо, будет согревать его своим теплом до самых родов. Впереди были долгие полтора месяца, и нам нужно было просто набраться терпения. И следить за развитием зародыша. Пришла очередь Папы. Его клеточки Жора добывал самостоятельно, пробившись к нему на аудиенцию, когда тот приезжал в Польшу. Жора рассказывал, как он ломал голову, чтобы раздобыть хоть какие-нибудь клетки понтифика. Пришлось сделать надрез на указательном пальце правой руки и затем обмотать ранку на концевой фаланге узкой полоской двустороннего скотча так, чтобы липкая сторона оказалась снаружи. Эта хитрость позволила дважды заполучить волоски с тыльной стороны Папиной ладони. Первый раз, когда Жора целовал поданную ему руку понтифика и второй раз – при прощании.