Христоверы - стр. 66
Окинув лица Куприяновых взглядом, он снял с головы башлык, и… Увидев его лицо, Степанида схватилась руками за грудь, закатила глаза и упала на пол.
– Силы небесные, что это? – закричал в ужасе Макар, закрывая глаза и натягивая на голову одеяло.
21
«Божьи люди» один за другим входили в дом купца Лопырёва. На «большой собор» они съехались по приглашению старца Андрона со всех уголков Самарской губернии. На «собор» приглашались наиболее уважаемые члены других общин христоверов.
Переступая порог, в прихожей приглашённые снимали верхнюю одежду, оставаясь в белых радельных рубахах. Приветствуя друг друга, хлысты трижды кланялись земными поклонами, затем проходили в так называемую сионскую горницу и рассаживались по заранее приготовленным скамейкам и табуретам.
По распоряжению Андрона Савва Ржанухин разлучил Евдокию с сестрой и усадил её на самое почётное место в горнице. Оказавшись одна перед десятками глаз, девушка почувствовала себя неуютно и раскраснелась. Ей хотелось немедленно встать и уйти, забиться в дальний угол и оттуда наблюдать за всем, что будет происходить во время «собора». «Поступить так, как я хочу, себе же на погибель, – подумала она, опуская глаза в пол. – Ежели вдруг я выкинула бы такое, то…»
«Собор» начался торжественно. Все хлысты встали на ноги и стали креститься обеими руками и кланяться друг другу. Затем они снова уселись на свои места, и в горнице зависла полная тишина, которая длилась минут пять. Всё это время хлысты сидели, склонив головы и не шевелясь.
Пауза длилась до тех пор, пока в горнице не появился старец Андрон. Облачённый в белую до пят рубаху, с изображающим пальмовую ветвь белым платком в руке, с торжественным видом, старец вбежал в горницу и встал рядом с Евдокией.
Андрон помахал над головой платком, и все хлысты, как по команде, хором затянули «гимн» «Царю Небесный», канон пятидесятницы.
«Что делать? Что делать? – лихорадочно думала Евдокия, сидя рядом со старцем на табурете. – Все поют, а я… У меня будто все слова выветрились из головы? Столько людей поют и смотрят на меня, а я…»
Допев «Царю Небесный», хлысты тут же перешли на другую голоссалию и затянули «Дай к нам, Господи, дай к нам Иисуса Христа».
«Ой, и этих слов я не помню, – запаниковала и заёрзала на табурете Евдокия. – Как же быть? Как же быть мне, несчастной? Ведь старец опосля душу вынет из меня».
Старец сидел с ней рядом и тихо подпевал «хору» адептов. Он не поворачивал головы к Евдокии и словно не замечал её молчания. А когда голоссалии закончились, он встал:
– Братцы и сестрицы! Возвещаю вам радость великую, хочу огласить вам веселие!