Христианство. Три тысячи лет - стр. 231
Собор в Дабра-Митмаке стал для негуса триумфом, зенитом славы его империи. Однако последние годы его были омрачены, ибо (как часто случалось в эфиопской истории) этот необычайно талантливый человек со временем скатился в паранойю и бессмысленную жестокость. Зара Якоб сделался затворником; его страсть регулировать жизнь церкви, враждебность ко всем проявлениям иудаизма за пределами его собственных установлений и решимость искоренить традиционные нехристианские верования привели негуса к серии массовых казней. Среди жертв, обвиненных в предательстве христианской веры, были одна из его жен и несколько детей: всех их засекли до смерти. После смерти Зары Якоба движение прочь от «большой» Церкви могло бы продолжиться – многие влиятельные люди по-прежнему возражали против подчинения египетскому абуну; однако в 1477 году следующий церковный собор, на котором председательствовал сын Зары Якоба, подтвердил связь Эфиопской церкви с древним Александрийским патриархатом. Таким образом, XV век задал Эфиопской церкви образцы и направления, сохранившиеся до наших дней. Однако она оставалась связанной с христианством, отвергшим решения Римской имперской церкви, принятые в Халкидоне. Это сыграло огромную роль в XVI веке, когда в отдаленные пределы Эфиопии вторглись христиане из «большого мира» (см. с. 783–784).
Кто же царь-священник христианского Востока?
Западные епископы на Флорентийском соборе не ожидали узнать, что царя Эфиопии зовут Зара Якоб; они слышали лишь о царе-священнике христианского Востока по имени пресвитер Иоанн. С тех пор как Крестовые походы XII века установили первые интенсивные контакты между Европой и Ближним Востоком, по Европе начали ходить легенды об этом могущественном христианском правителе, который мог бы оказать притесняемым латинским христианам помощь против мусульманской угрозы. Некоторые помещали его в Индию, другие, плохо представляя себе географию столь отдаленных земель, – дальше на север, в этом видятся смутные отголоски реальных побед монгольских ханов над мусульманами Центральной Азии в XII веке. Ханы были, правда, буддистами – но в Западной Европе об этой религии ничего не было известно. Брат Гильом Рубрук, один из немногих осведомленных европейцев, ядовито заметил в 1260-х годах, что истории о пресвитере Иоанне возникли по вине несториан (диофизитов), которые склонны «сочинять грандиозные слухи на пустом месте».