Хранительница - стр. 45
Я знала, что моё уродство сыграло свою роль, однако было что-то ещё. Что-то, что они скрывали от меня. Я чувствовала это.
Арабелла повернулась в мою сторону вместе с креслом, тем не менее я продолжила пялиться на своё отражение, не налаживая с ней зрительного контакта. Она проследила за моим взглядом.
– Несмотря на то, что тебе не нравится смотреть в зеркало, – подметила Арабелла, – ты достаточно уверена в себе.
Нет, это не так.
Я просто решила, что выживу и пойду на всё ради этого. Мне было страшно. Очень. Но я даже не надеялась, что когда всё закончится, я останусь тем же человеком, что была до этого.
Кто знает, каких людей я встречу?
– Тебе известны свои сильные стороны, поэтому ты знаешь, что смотреть можно не только на твоё лицо. Это важно.
Я была некрасива.
И мне это нравилось.
До того, как появились Арабелла и Деметрио.
– Также ты знаешь, чего хочешь. – Она привычно закинула ногу на ногу, цокая носком туфли по полу. – И говоришь об этом прямо.
Уголки моих губ дрогнули, когда в голове всплыло воспоминание о том, как я отчаянно потребовала двести пятьдесят тысяч долларов за помощь им. То, что они согласились – сумасшествие.
Надежда не покидала меня.
Чистя овощи и глядя на грязь, копившуюся под ногтями во время процесса, я верила, что однажды мои руки будут достаточно чисты для того, чтобы принять в них чьего-то ребёнка.
Мечты заставляли бороться.
И верить, когда сил на борьбу не оставалось.
Я знала, что было моим, и собиралась заполучить это любой ценой.
Тем не менее, если цена окажется непосильна…
Нет, я чувствовала, что не ошибалась. Была рождена для этого. Всё предназначенное – мне по зубам.
– Внутри тебя буря, Figlio degli elementi.
Я повернула голову в сторону Арабеллы, желая узнать ещё кое-что:
– Что это значит? То, как ты называешь меня.
Черты её лица смягчились.
– Дитя стихии.
Теперь прозвище, данное мне ею, имело хоть какое-то логическое объяснение, потому что «Куколка», которой называл меня Деметрио, звучало абсурдно настолько, насколько это вообще возможно.
Но мне почему-то нравилось.
– И это не появилось из ниоткуда. – Я ощутила взгляд Арабеллы на своём шраме, когда она продолжила.
Откуда взялся её собственный? Он не был похож на полученный случайно, как мой. Слишком ровная линия и… Лица так не рвутся. Кто-то оставил его нарочно. Порезал её.
– Упала, – солгала я.
Арабелла хмыкнула в ответ на мою наглость.
– Такие красивые девушки, как ты, просто не падают. Их толкают.
Она тоже была красива: острые линии придавали утонченности, а мягкие вводили в заблуждение или скорее служили напоминанием ей самой о том, что её лицо было создано для олицетворения доброты.