Хранительница болот - стр. 43
Звук лопнувшего на поверхности воды пузыря выдернул меня из приятной неги и заставил распахнуть глаза. Вода вокруг больше не была спокойной, она пузырилась и лопалась, будто кто-то опустил невидимую трубочку в воду и дул в нее. Или сидел в воде и выпускал из легких воздух. Кто-то огромный, потому что пузырей было слишком много. Вся моя ванная была сплошными пузырями. В панике я разгребла руками пену, но никого не увидела. В воде была только я одна, а пузыри не исчезали.
Хватаясь руками за скользкие края ванной, я выскочила из нее и едва не упала, поскользнувшись на разлитой по полу воде. Откуда она тут? Я ведь мылась аккуратно, не расплескивая. Зажмурившись от ужаса, я опустила руку в ванную и выдернула пробку. Вот так. Кто бы ни был внутри, ему придется спуститься в канализацию.
Замотавшись в большое пушистое полотенце, я почти выбежала в коридор. Следовало взять с собой чистую одежду сразу и не бегать полуголой перед малознакомым парнем, но я так торопилась смыть с себя болотную грязь, что совсем не подумала об этом. Оставалось надеяться, что Кирилл и Юлька все еще в саду, и мой забег по лестнице в одном полотенце не увидят.
Теперь в моем шкафу было много вещей, однако я все равно вытащила первое попавшееся платье. Вместо того, чтобы выбирать одежду, я поглядывала на шкаф, где несколько дней назад видела необычную старушку. Воструху, как назвал ее Кирилл.
Идея возникла внезапно. Я подтащила тяжелый стул с резной спинкой к шкафу и взобралась на него. Пришлось ухватиться за край шкафа и приподняться на носочки, чтобы заглянуть на самый верх. Никакой старухи здесь не было. Старухи не было, а пыль была. При уборке я лишь повозила тут шваброй, не дотянувшись нормально. А среди этой пыли, забившись в самый угол, лежал большой пухлый конверт. Я потратила несколько минут, прежде чем смогла ухватить его за край и подтянуть к себе. Никакой сургучной печати, которую уже нарисовало мое воображение, на нем не было, поэтому я открыла его прямо там же, стоя на стуле.
В конверте лежали письма. Сгорая от нетерпения, я слезла со стула, забралась с ногами на кровать и открыла первое. Чернила уже порядком выцвели, но все еще читались. В первое мгновение я испугалась, что письма тоже будут написаны латинкой, и я ничего не пойму, но выдохнула с облегчением, увидев знакомые буквы.
Здравствуй, дорогая сестра!
Ты просила узнать, как дела в деревне. Вчера мы с мамой ходили туда, справлялись о здоровье Катерины. Там снова неспокойно. Только все успокоились по поводу смерти Степана-столяра, как новая напасть: ушел и не вернулся Антоша, муж Ганны Михайловой. Ты же знаешь, Антоша хороший охотник, не мог заблудиться в нашем лесу. Однако к вечеру не пришел, а все деревенские знают, что на ночь там оставаться теперь опасно. Ганна плачет, по-деревенски уже хоронит его. Завтра мужики собираются идти искать, папа обещал помочь. Знаю, что тебе еще рано, поэтому прошу лишь об одном: поскорее набирайся сил! И не злись на папу, он хочет, как лучше. Ты же знаешь, кроме тебя, нас некому защитить. Ты нам очень нужна.