Хранители. План игры - стр. 44
В коротком промежутке между первым самым сильным ударом и серией остальных звуков прозвучал не то удивленный вскрик, не то стон, но Кастет его не расслышал. Помешал пульсирующий шум крови в ушах. А жаль! Возможно, дальнейшие события тогда пошли бы по иному пути, и для напарников все закончилось бы легким испугом. Но получилось именно так, а не иначе, и вот что произошло.
С самого начала схватки мозголом предоставил мутантов самим себе. Они его больше не интересовали. С первой секунды короткого боя он попробовал взять под контроль здоровяка, но его попытки пропали втуне. Тогда он полностью сконцентрировался на тощем, как жердь, сталкере. С его помощью он планировал временно вывести бугая из строя и тогда завладеть его разумом.
Находясь в тени крохотного коридора, псионик выставил вперед правую руку с четырьмя невероятно длинными растопыренными пальцами. Это был не просто жест. Мозголом готовился в любой момент использовать телекинез на полную катушку, если что-то пойдет не так.
Мутант сосредоточился. В черных глазах появился холодный блеск, на выпуклом лбу непропорционально большой головы прорезались глубокие морщины, а на висках, под тонкой, с гнойными язвочками кожей, набухли и запульсировали вены.
Незадолго до этого Худя перестал бестолково хлопать ладонями по полу. Когда Кастет убил второго «слепыша», тощий вспомнил, где оставил автомат. Подполз на четвереньках к стене, дотронулся до оружия и почувствовал, что с ним творится неладное. В голове стало тесно, будто мозг неожиданно увеличился в размерах. В глазах появилась странная резь, словно в них бросили горсть песку, а потом зрение помутилось и все стало каким-то неясным и расплывчатым. В ушах зазвенело. Голову от макушки до основания черепа пронзила острая боль. Худя прижал к вискам основания ладоней и застонал, раскачиваясь из стороны в сторону, будто кобра перед атакой.
Боль исчезла так же внезапно, как и появилась. Но не успел Худя этому порадоваться, как внутри его черепа раздался холодный размеренный голос. Он требовал взять оружие и выстрелить в Кастета поверх головы.
Худя подумал, что сходит с ума, опять надавил ладонями на виски и потряс головой из стороны в сторону. Он понадеялся, что странный голос исчезнет, и оказался прав. Голос действительно пропал, но вместо него в голове Худи появились чужие мысли. Они бились внутри черепа ночными мотыльками под колпаком светящейся лампы, лишая воли и вынуждая делать нужное им.
Худя попробовал бороться с невидимым и оттого еще более страшным и загадочным врагом. Он перебирал в памяти таблицу умножения, бормотал под нос стихи, но все было напрасно. Чужие мысли гудели в голове пчелиным роем, вытесняя постороннее, не имеющее отношение к ставшей для него единственно важной цели.