Хранители Мультиверсума. Книга четвертая: «Безумные дни» - стр. 50

– …Не скажешь? – отчетливо услышал он вдруг голос Боруха.

– Не нужно ему это знать, – решительно ответила Ольга. – Если мы всё сделаем правильно – будет уже не важно. А если нет… То тем более не важно.

«Ну-ну, – подумал Артём, – интересная тут акустика».

Он послушал ещё, но в соседнем номере была тишина. Сделал свои дела, стараясь не сильно журчать, и вернулся.

– Первую фишку, как самую простую, отдаём женщине, – распорядился Борух. – Я стою вторую, а тебя, Артём, разбужу под утро, постарайся до этого времени выспаться.

Он завалился на диван и почти сразу засопел. Артём последовал его примеру – улегся на кровать, не раздеваясь, только скинув берцы. От белого чистого белья сильно пахло пылью и слабо – чем-то цветочным, и вскоре он благополучно заснул.

Красивая рыжая женщина сидит на стуле посередине комнаты. Вчера вечером она ходила по магазинам и вроде бы чувствовала себя нормально. Была собой. А ночью проснулась, вспомнив что сделала, и подскочила в кровати – зачем? Зачем ей это понадобилась? Или приснилось всё? Какой странный сон… Но нет, вот она – огромная пластиковая сумка, из которой выпирают углами эти непонятные вещи. Получается, весь вчерашний вечер она старательно обходила этот баул, не замечая его? Забыв, как быстро, озираясь и прислушиваясь, запихивала, как своими руками принесла и тут поставила… Что с ней произошло – и с ней ли? Она ли это сейчас сидит и смотрит на сумки с одеждой, которые собирала вроде бы ещё она, и старательно не смотрит на сумку, которую собирала… кто? Не понять. Не уснуть. Не проснуться. Так и сидит на стуле.

Женщина дёргается к баулу, останавливается. Дёргается к вещам – останавливается. Замирает на стуле. Повторяет цикл. Застывает в бездействии. Достаёт из кармана телефон, совершает вызов – и сразу его сбрасывает. Лицо её то каменеет маской, то кривится в судорогах эмоций: гнев, страх, возмущение, решимость – и снова ледяное спокойствие голубых глаз. Наконец она кивает, как бы соглашаясь сама с собой, поворачивает стул к столу, берёт лист бумаги и ручку, что-то пишет. Кладёт записку на сумку с вещами. Переодевается. Старые джинсы, удобные ботинки, рубашка, куртка. Решительно берёт большой угловатый баул и, наклоняясь под его тяжестью, выходит на лестницу. С трудом вписываясь в повороты, спускается вниз – на первый этаж и ниже, в подвал, открыв железную решетку прохода своим ключом.

В подвале пятиэтажки влажно, пахнет плесенью, пылью и канализацией. Слабенькая голая лампочка, свисающая на проводе с потолка, еле-еле освещает узкий проход. Подвал разгорожен на индивидуальные клетушки – по одной на квартиру. Фанера, доски, горбыль, обрезки мебели – кто во что горазд. Железные двери, деревянные двери, сколоченные из реек и обрезков ДВП двери. Рудименты ушедшей эпохи, склады дачных заготовок, отстойник недовыброшенных вещей. Уже почти никто ими не пользуется, но ключи у всех есть. Клетушка их квартиры предпоследняя в этом ряду. Крашеная бурой половой краской дверь повелась от влажности и открывается с трудом, а внутри пусто и пыльно. Сюда никто не заходил годами, и вряд ли в ближайшее время соберётся. Отличное место, чтобы что-то спрятать.