Хранитель Врат - стр. 4
Николай всегда жил в отдельной палатке, обычно разбитой в дальнем конце лагеря. Паук был крайне неряшлив, имел скверные привычки и абсолютно не заботился о чистоте и комфорте окружающих. Он громко рыгал за общим столом, от души чихал, не прикрываясь, редко мылся, а потому и пах соответственно, мог без задней мысли повесить сушиться свои носки прямо над общим котлом и искренне не понимал, за что его бьют.
Однако при всем при том он был по-детски простодушен, чист, открыт и наивен. Коля постоянно становился жертвой розыгрышей, иногда небезобидных, насмешек. Но он никогда не обижался всерьез, а, наоборот, смеялся вместе со всеми чистым, заливистым смехом. Он знал массу чудеснейших историй и легенд о разбойниках, королях и принцессах, а главное – о сокровищах. Все эти истории он охотно рассказывал подчас непонятным, но всегда красочным языком, с сочными, диковинными словечками. Рассказ обычно сопровождался яркой пантомимой (у Паука была довольно богатая мимика) или целым представлением, когда рассказчик пытался показать все действие в лицах. Получалось весьма забавно.
В конце концов ребята его полюбили, приняли со всеми недостатками, чудачествами и многочисленными тараканами в голове. А ворчливый и вечно недовольный Боцман – друг и правая рука Бригадира, – ко всеобщему удивлению, взял Паука под свою защиту.
Так что к концу первой экспедиции все более или менее устаканилось. Не без эксцессов, конечно. Так, когда возвращались из похода, денег оставалось в обрез. Настроение было ужасным. Вымотались. Тогда, чтобы хоть как-то поднять боевой дух, решили устроить себе праздник. Пронырливый Пиксель наизнанку вывернулся, а достал дешевый, но приличный самогон. Так вот, в разгар веселья поднялся Паук и произнес тост. Предлагаю, говорит, поднять тост за Пикселя, который напоил нас дешевым самогоном. Занавес. Пиксель тогда чуть не убил Паука – Боцман спас. Потом Пиксель понял, что не со зла он, не хотел обидеть. Просто со словами поэкспериментировал. Употребил, так сказать, в нестандартном значении. Пиксель пусть и не сразу, но это понял и простил, и согласился взять Паука в следующий поход, в подготовке которого Паук принял самое деятельное участие. Чтобы пойти с ребятами, Николай продал телевизор, аудиосистему и завязал с наркотиками. Такого порыва отвергнуть было нельзя. С тех пор все и закрутилось.
Третья экспедиция уже с самого начала разрабатывалась при самом активном участии Паука. Известно, что восемьдесят процентов успеха у «охотников за сокровищами» зависят не от работы с лопатой в поле, а от сидения за компьютером в разнообразных архивах. Вот тут Паук оказался незаменим. Из мира виртуального он переместился в реальный, пусть и закаменевший в прошлом, а значит, мертвый, но все-таки… Словом, Паук увлекся историей и с упоением начал рыться в старых документах. Штудировал летописи, личные письма, собирал загадочные события разной степени достоверности, слухи, случайные свидетельства. Из всей этой околоисторической мути он умудрялся вылавливать жемчужины информации и, следуя какой-то только ему ведомой логике, сплетать их в единый орнамент. Уже в третьей экспедиции благодаря Пауку удалось найти целый клад. Как он тогда радовался, каким неподдельным счастьем светились его глаза! И не деньги были тому причиной. Важен был сам факт находки как подтверждение его правоты, реализация его идеи, мыслей, как веское основание для признания его полноправным и ценным членом общества.