Хранитель Врат - стр. 38
– Так ты, значит, не Паук. А как тебя называть-то теперь?
– Называй как хочешь, – презрительно бросил Паук. – Мое настоящее имя Рахман, но Паук тоже здесь, так что зови как нравится. Но ты не о том спрашиваешь.
– А о чем надо?
– Например, почему вы все еще живы. Ну или как отсюда вывести хотя бы половину людей. Да мало ли чего!
– Что, все так плохо?
– Хуже, чем я думал. Их много, а я не могу их победить в этом теле. Все каналы загажены. Голова – как выгребная яма. А еще алхимией балуется. У вас тут все такие или это мне бракованный попался?
– Не все, но я в тебя верю. Сегодня смог – значит, и завтра сможешь.
– Ты не понимаешь, сегодня была разведка. Завтра они станут сильнее и атакуют всерьез. Твои люди беспечны и слабы. Они не верят, а потому беззащитны. Каждый ушедший туда, – Паук махнул в сторону вершины, – ослабляет нас и усиливает их. На Саньке́ был Всадник. Я предупреждал, его надо было убить. Теперь он большая угроза. Боцман, похоже, тоже инфицирован. Я бы его убил, на всякий случай.
– Ты опять за свое?! Я же сказал: нет!
– Я и говорю: упертый. Ты из тех, кого пока мордой в дерьмо не ткнешь, не поверят. Я тебя про Санька предупреждал, он ушел. С Боцманом такая же ерунда может приключиться.
– Что значит «может»? Ты не уверен?
– Нет, не уверен, – не стал отнекиваться Паук. – Я вроде срезал нить, но не уверен. На всякий случай я бы убил.
– Боцман – мой друг. Лучший. Даже думать не моги. До завтра с ним ничего не случится?
– До завтра – нет.
– Ну а завтра мы… С Пикселем или без. Меня эта чертовщина достала уже. Уведу парней, а потом вернусь за Пикселем.
– Правильно, только поздно уже. К тому же у меня есть сильные сомнения…
– Какие еще сомнения?
– Понимаешь, у меня не складывается. На Саньке́ Всадник был. Пес. Голодный Пес. И он никого не загрыз. Он за мной шел. Целенаправленно.
– И что это значит?
– Это значит, что для него вы все уже мертвы. Для такой уверенности у него должен быть веский повод.
– А с чего ты взял, что ты был его целью?
– Ты все сам видел. Он меня атаковал, не кого-нибудь другого, хотя мог. Ну тут-то все понятно. Я для них угроза. Реальная. В этом теле я слаб. Он полагал, что сможет меня одолеть.
– А он мог?
– Когда я с Кинжалом – нет. Он бросился от страха и отчаяния. А вот с вами – загадка. Он явно знает больше, чем я, да, похоже, и ты. По его убеждению, завтра вы все умрете. Что это может значить?
– Не знаю.
– Думай, командир, думай. До рассвета надо придумать.
Паук резко встал, подхватил фонарь и зашагал прочь.
– Иди к костру, постарайся уснуть. Завтра тяжелый день. Я проверю периметр и посторожу, – донеслось из темноты.