Хранитель Врат - стр. 33
Шум за бугром нарастал. Скоро там станет совсем жарко. Только бы он успел. Крики стали отчетливей. Особо выделялся визгливый голос Санька, полный злобы и ненависти. «Давай, давай, пора. Не тяни», – молил про себя Рахман.
Вдруг он услышал звук быстро приближающихся шагов. Из-за камня появился Бригадир. Он быстро шел, почти бежал, постоянно озираясь, а приблизившись, буквально выпалил:
– Николай, помогай. Я не знаю, что творится, но готов поверить хоть в черта, лишь бы прекратить этот кошмар. Они готовы перегрызть друг другу глотки. Еле сдерживаю. Хорошо хоть оружие спрятал.
– Кинжал отдай, – перебил Паук.
– Возьми. – Бригадир вытащил из-за спины черный клинок и отдал Пауку. – Ты был прав: Санек его искал, а когда не нашел, начал на меня народ науськивать. Даже Боцман напал…
Паук его не слушал. Он лишь презрительно фыркнул, потом осторожно, с благоговением взял Кинжал, поднес его сначала к губам, потом поднял к небу, потом приложил к груди. Затем резким движением нанес себе порез в районе предплечья, обмакнул лезвие в кровь и начал быстро чертить какие-то знаки на камнях, которыми была вымощена площадка перед булыжником. При этом он ритмично покачивался и пел заунывную песню на неизвестном языке. Его песня была прервана истерическим воплем Санька:
– Вот он, вуду недобитый! Ты, командир, нас на него променял! На крысятника! Братцы, посмотрите, он ему и нож отдал. Это наш-то нож! Предатель!
Ребята зло загалдели.
– Быстрее, Паук, беги! – крикнул Бригадир. – Я их задержу.
– В круг, живо, – жестко скомандовал Паук, не двигаясь.
Бригадир отступил в круг. Паук продолжал что-то рисовать. Парни угрожающе приближались. Когда они были в метре от круга, Паук резко вскочил, вскинул клинок вверх и нечеловеческим голосом выкрикнул древнее заклятие. По близлежащим скалам раскатилось гулкое эхо. Все застыли как оглушенные. Бригадиру показалось, что время остановилось, ветер внезапно стих, пропали все звуки и запахи. Воздух стал густым и горячим. Вязкая тьма обступила людей. Вдруг прямо перед Пауком ярко вспыхнул костер, разрывая ночь. От круга в разные стороны брызнули извилистые тени. Бригадир поднял глаза и отшатнулся. Те, кого он знал не один год, с кем делил кров и пищу, кого, не кривя душой, мог назвать своими друзьями, застыли в шаге от него с искаженными бешенством и жаждой крови лицами. В отблесках колдовского костра его недавние друзья казались монстрами. Мгла окутывала их плотной пеленой, собираясь складками, меняя их формы. Особенно выделялся Санек. Его некогда аристократическое лицо перекосила гримаса ненависти и запредельной злобы. Глаза покраснели и вылезли из орбит, на губах пузырилась пена… Вокруг носились странные тени, тянули свои нити, похожие на грязные скрюченные пальцы.