Хранитель света. Код Фауста. Мифомистика 21-го века - стр. 15

– Лучше бы ты оставил ее в покое, иначе она такое вытворит, что тебе придется при всех оторвать ей голову.

– Ты считаешь меня таким злодеем, да наша девочка сам ангел небесный, я всегда, сколько бы времени не прошло, буду с нее пылинки сдувать.

Ничего на это не сказала ему царица, но про себя она подумала, что пылинки сдувать придется недолго. И если она о том не позаботиться, то он не недолго процарствует в этом мире.

Ирод был очарован девчонкой, как и ее покойный отец, но она лучше всех знала свою дочь, порой с ней просто не было никакого слада. Но почему мужчины так наивны и легковерны, и за все отвечать придется ей самой.

Царица хотела в тот вечер только одного, чтобы этот пир скорее закончился, но он все длился и длился. Саломея сидела где-то в тени и угрюмо поглядывала на все происходящее вокруг.

Но когда Ирод взглянул на нее, он сразу же вспомнил бесчисленные рассказы о ее танцах. Самому ему не приходилось видеть этого чуда, она всегда находила причину для того, чтобы отклонить эту просьбу, а два раза просто сказала, что у нее траур по отцу, и в такие дни не танцуют. Но на этот раз царь решил настоять на своем. Она подчинится его воле, и он увидит то, о чем все говорят, пусть тогда не теряет головы.

Согласилась Саломея на удивление быстро, словно она и сама ждала этого момента, на радости он и бросил почти восторженно:

– Проси у меня, что хочешь, дитя мое, ты достойна любого подарка, я все исполню..

Царица услышала это вместе со всеми и не успела его остановить.

– Безумец, ты сам роешь себе могилу, – говорила она, но в общем шуме ее уже никто не слышал.

А Саломея уже вылетела в середину зала в прозрачных своих одеждах, которые скорее открывали, чем скрывали то, что под ними было.

Царевна закружилась, в самых соблазнительных позах, да так, что голова хмельного царя пошла кругом. То, что он видел, превзошло все ожидания. Он был полностью покорен, очарован, заколдован.

Ревность ли охватила душу царицы, или ярость, а возможно, все вместе, только она сцепила свои красивые руки на груди и застыла, и похожа была на каменное изваяние. Теперь она точно знала, что на этот раз не удастся избежать беды.

И в тот момент одежды полетели со стройного тела танцовщицы, и обнаженная, она остановилась в центре зала перед загудевшей от восторга толпой. Саломея замерла, высоко подняв голову.

Но ропот верных жен становился все сильнее, и только гневный жест царя заставил замолчать тех, кто вопил, что царская дочь стала публичной девкой, и в мире, где такое творится, случится настоящая беда.