Хранитель драконов - стр. 32
Ей следовало знать, что эти мечты ни к чему не приведут.
Дома были восстановлены, люди вернулись к прежним делам, вновь начали торговать, несмотря на войну и пиратство. Все стремились наладить такую жизнь, какой она была до войны. Все, кроме Элис. Открыв для себя возможность иного будущего, она отчаянно стремилась избежать настигающей ее судьбы.
И даже когда в ее жизни появился Гест Финбок, она не отказалась от своей мечты. Ни восторг матери, ни тихая гордость отца – ведь его оставшаяся было без кавалеров дочь не просто привлекла соискателя, но вытянула счастливый билет! – не заставили Элис забыть свой план. Пусть мать себе хлопочет, а отец сияет. Элис знала, что интерес Геста ни к чему не приведет, и почти не обращала на ухажера внимания. Она сосредоточила свои мысли на таких смешных, детских мечтах…
До традиционного летнего бала оставалось всего два дня. Это будет первый праздник в заново отстроенном Зале Торговцев. Весь Удачный пребывал в волнении. Представители от татуированных и народа Трех Кораблей должны будут присоединиться к удачнинским торговцам в честь возрождения их города. Несмотря на продолжающуюся войну, празднество ожидалось небывалое, впервые в нем пригласили поучаствовать всех жителей Удачного. Но Элис это мало занимало – она не собиралась туда идти. У нее был билет в Дождевые чащобы. Пока другие женщины, обмахиваясь веерами, станут кружиться в танце, она в Кассарике будет смотреть, как из коконов появляется новое поколение драконов.
Но две недели назад Гест Финбок попросил у отца разрешения сопровождать ее на балу. И отец разрешил.
– А дав обещание, девочка моя, я не в силах его отменить! Разве мог я вообразить, что ты предпочтешь отправиться по реке Дождевых чащоб смотреть на каких-то ящериц, вместо того чтобы появиться на летнем балу под руку с лучшим удачнинским женихом?
Отец гордо улыбался, топчась по осколкам ее мечты. Он был так уверен в том, что знает ее сокровенные желания. А мать сказала, что это вообще немыслимо – думать, будто отец станет спрашивать у дочери совета в таком деле. Разве Элис не доверяет своим родителям? Ведь они желают ей добра!
В смятении Элис даже не нашла что ответить. Просто повернулась и убежала из комнаты. Потом потянулись дни, когда она оплакивала утраченные возможности. Дулась, как мать это называла. Что не помешало матери пригласить швей и скупить в Удачном весь розовый шелк и ленты. На свадебное платье для дочери денег не жалели. Какое значение имели умершие в зародыше мечты Элис, если ее родители наконец-то могли выдать замуж свою бесполезную и чудаковатую среднюю дочь? В нынешнее время войны и затянутых поясов они лихорадочно тратили деньги в надежде не только избавиться от нее, но и заключить выгодный торговый союз. Элис умирала от отчаяния. А ее мать говорила «дуешься».