Хранитель Ардена - стр. 65
Ахига покачал головой с грустной улыбкой.
– Ты нравишься мне, парень. Но как же ты молод и глуп. Выход здесь только один – смерть.
– Тогда почему ты сохраняешь оптимизм? Почему борешься за жизнь с таким отчаянием? Не потому ли, что в глубине твоей души все еще теплится надежда?
Ахига отложил флягу.
– Я борюсь за жизнь, потому что так велено мне верой предков. Лишь трус и слабак сдается перед лицом смерти. Истинный муж Вамира будет сражаться до последней капли крови. А надежда во мне давно погибла, парень. И тебе советую оставить это опьяняющее разум чувство. – Ахига лег на циновку и повернулся лицом к стене, давая понять, что разговор окончен.
Инео не стал спорить и принялся за гадкую на вкус похлебку. Не успел он опустошить миску и наполовину, как дверь темницы распахнулась, и порог переступил Джованни в сопровождении своих стражников.
Ахига встрепенулся и сел, растерянно оглядываясь то на Инео, то на Джованни.
– Как ты себя чувствуешь, сын русалки?
Инео отставил миску в сторону и выпрямил спину, мысленно умоляя себя не заплакать от боли в плече и во всем теле.
– Ты посещаешь мою скромную обитель с завидной регулярностью, – с наигранной вежливостью отозвался он. – Говорят, дети моря приносят удачу. Неужто хочешь подружиться со мной?
– Судя по твоим речам, ты не дитя моря, а заносчивый аристократ из дальних земель. – Джованни склонил голову, внимательно изучая его. – Я наблюдал, как ты сражаешься. Твой стиль ведения боя кричит о том, что тебя обучали элитные бойцы в расфуфыренных доспехах. Кто ты?
– Я уже говорил, что не помню, – ровным тоном ответил Инео. К лицу намертво прилипла маска холодного равнодушия, но слова Джованни снова пробудили в его сердце бурю. Правдивы ли домыслы рабовладельца? Был ли Инео аристократом в прошлой жизни? Или же солдатом элитного отряда? Кто он, черт подери, такой?
– Ладно, это не так важно. – Джованни прервал его размышления. – Куда важнее, что ты понравился публике. Они запомнили тебя из-за того переполоха, что ты устроил на рынке рабов.
– Что в этом такого? Неужели до меня никто не противился рабской участи?
– Нет, конечно. Работорговцы поят рабов сильными снадобьями, чтобы они во время аукциона стояли смирно и не отпугивали покупателей. А ты дурману не поддался, чем очень прогневил Лимаса. – Джованни весело хохотнул, и Инео снова вспомнил, что в тот день из дурманного плена его вызволил женский голос. – Он хотел тебя убить, но жадность взяла верх над гневом.
– Ты пришел, чтобы порадовать меня вестью о зрительской симпатии? – Инео с делано скучающим видом прислонился спиной к стене и прикрыл глаза, будто речи Джованни его порядком утомили. Но на самом деле он с трудом сохранял ровное дыхание и спокойное выражение лица. Его руки мелко дрожали от боли и слабости, и он пытался скрыть это, скрестив их на груди.