Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга - стр. 53
Главой развенчанной приник
К кровавой плахе Вероломства.
Молчит Закон – народ молчит,
Падет преступная секира…
И се – злодейская порфира
На галлах скованных лежит[276].
А в августе 1835 г. Пушкин записал отрывок из воспоминаний своей родственницы Н.К. Загряжской. «Я жила на Мойке дверь в дверь с графом А.С. Строгоновым, – рассказывала она поэту. – Ром жил у них в учителях, тот самый, что подписал потом определение о казни Людовика XVI… Он у меня был каждый день с своим питомцем»[277].
Эпоха Павла I (1796–1801 гг.)
После кончины императрицы Екатерины II на российский престол взошел ее сын – великий князь Павел Петрович. В эпоху Павла I положение Римско-Католической Церкви в России упрочилось еще более. Так, Павел I даровал архиепископу Станиславу Богуш-Сестренцевичу титул митрополита всех римско-католических церквей в России и выхлопотал для него кардинальское облачение. (Возведение Богуша в сан кардинала папа отклонил.)
Митрополит Станислав неоднократно присутствовал на богослужениях в соборе Св. Екатерины. Вот что он записал в своем дневнике под 22 августа 1797 г.: «Вечером я отправился в Петербург прямо в церковь, где меня встретили у дверей отец Ростоцкий, Хрящинский, Маскле и отец Иоанн Дукля – настоятель и викарий храма, а также отец Вильгельм Дамно, капеллан императора. Я остановился на старой своей квартире, vis-a-vis церкви»[278].
(В «католицком кирошном доме» при храме Св. Екатерины снимали квартиры художники, выходцы из Италии. В конце 1790-х гг. здесь жил архитектор Винченцо Бренна.)[279]
В те годы между русскими православными и католическими иерархами складывались добрые личные отношения. В дневнике Станислава Богуша-Сестренцевича находим запись, относящуюся к его встрече с митрополитом Московским Платоном (Левшиным; 1737–1812) в петербургском храме Св. Екатерины. 27 сентября 1797 г. митрополит Станислав внес в дневник такую запись: «Я совершил таинство миропомазания. Митрополит Платон желал видеть этот обряд и был в церкви; я пригласил его в пресвитерий. После окончания службы он посетил меня на дому»[280].
В «Заметках по русской литературе» (1831 г.) А.С. Пушкин упомянул о митрополите Платоне в связи с «происками иезуитов» в эпоху Смутного времени. «Мнение митрополита Платона о Дмитрии Самозванце, будто бы воспитанном у езуитов, удивительно детское и романтическое, – писал поэт. – Всякий был годен, чтоб разыграть эту роль; доказательство: после смерти Отрепьева – Тушинский вор и проч. Езуиты довольно были умны, чтоб знать природу человеческую и невежество русского народа»