Храм Юнисы - стр. 40
Всё сходилось. С присущей опытному археологу осторожностью он стал извлекать из саркофага содержимое и аккуратно раскладывать на столе.
Вскоре вся его площадь была занята изъятыми из саркофага предметами. Здесь были и богато украшенное оружие, и множество золотых элементов крепления доспеха, накладных украшений нагрудного панциря, серебряные поножи и дорого убранный золотом, но изрядно проржавевший железный шлем. Два удивительно хорошо сохранившихся бронзовых кинжала, старинный китайский меч Дао, ножны к нему. И все это с изысканным золотым орнаментом.
Чтобы не повредить ветхие детали погребальной одежды, он работал кистью, сметая рассыпавшиеся в прах тканевые нити. Вдруг под слоем истлевшей ткани проявился небольшой предмет, похожий на хорошо сохранившуюся табличку размером с ладонь.
– Так, а это что?
Вань осторожно взял её в руки. Табличка была необычной формы и неожиданно тяжёлой для своего размера.
– Ого, какая увесистая! На металл и камень не похоже. Неужели железное дерево? Чудеса!
Протерев находку салфеткой, он обнаружил на её поверхности еле заметные, неровно вырезанные иероглифы. Складывалось ощущение, что табличка является частью чего-то большего, а два иероглифа – фрагмент какой-то общей надписи.
Но вот в чём не было никакого сомнения – возраст этой таблички был значительно старше саркофага и его обитателя. Толстый слой лака позволил необычной находке сохраниться в идеальном состоянии, если не считать того, что на обратной её стороне прямо по лаку было нацарапано ещё несколько иероглифов. Безусловно, табличка являлась интересной находкой.
Единственное, что смущало, её простота. Она никак не вязалась с богатым убранством остального содержимого саркофага. Нацарапанные по лаку иероглифы были едва видны и незнакомы. Вань решил показать их знакомому настоятелю даосского монастыря. Археолог давно дружил с монахом и часто консультировался по вопросам древней письменности. Тот мог не только прочитать надпись, но и подсказать примерный возраст выведенных на табличке иероглифов.
Всю ночь Вань не спал. Загадочная табличка не давала покоя. С нетерпением дождавшись утра, он поехал в монастырь.
Зарядившие дожди сделали дорогу труднопроходимой. Узкие колёса фургона давили глубокую колею и вязли в грязи. Дорожная глина набилась в ступицы колёс, делая и без того неповоротливую повозку ещё тяжеловесней.
Бездорожье и дождь совершенно вымотали. Лишь к позднему вечеру, изрядно намучавшись и промокнув до нитки, он добрался до обители. Но мучения стоили того.
Два залитых лаком иероглифа настоятелю монастыря были не знакомы. Это говорило либо об их дремучей древности, либо о чужеродности. Но вот другие иероглифы, нацарапанные по лаку…