Хозяйка таверны в квартале воров - стр. 17
– Значит, Вилли все же одумался? Шалопай, – хекнул Рик доброжелательно и покачал головой. Реакция словно на младшего брата-раздолбая. Хм.
Вот и отличный повод повысить, так сказать, боевой дух нашей юной лерри. Пусть она гордится своим поступком и порицает противного же… ой, хе-хе… Уильяма. Слышал бы он меня – наверное, обиделся бы. Поделом. Нефиг честные таверны громить.
– Не-не-не, – я выступила вперед, шутливо грозя Рику кулачком за такие мысли, – девочка сама принесла, из личных запасов, совестливая. Милая, тебе налить чего, может? – обратилась я к ней, бортанув мужчину бедром. Давай, аристократочка, отлепись уже от созерцания неземной красоты нашего Рика! Понимаю, бабочки в животе, розовые очки на глазах, все это мыслить трезво не дает. А надо! – Считай, за счет заведения. Правда, у нас присесть пока что негде… – и тут я краем глаза заметила, что один большой раздолбай решил не следовать моему настоятельному совету не совать пену в рот. Ну, что сказать, выглядит она, как взбитые сливки или еще что-то такое, недостижимое и желанное, вполне аппетитно для не знакомого с мылом человека. – Мартын! Это не съедобно, горе луковое…
Махнув рукой, кинулась спасать. Благо, кувшин с водой под руку подвернулся, хорошо, что поставила его случайно на подоконник, ибо больше некуда, кроме пола.
– Ну что? Вкусно? А я говорила, – укоряла я Мартына, подсовывая ему стакан. – Прополощи рот, а потом попей немного. Да не глотай! Ох…
– Но почему нельзя есть? Там же жир варился, – надулся мужчина.
Наблюдательный, блинский. И как объяснить? Привет, приплыли. А ведь даже не ребенок спрашивает! Впрочем, Мартын сущее дитя, разум неокрепший. Эх, жалко мужика хорошего, раз по башке камнем или чем там прилетело – и все.
– Понимаешь… Это как с лошадью, – завернула я, поведясь на внезапно возникшую в голове ассоциацию. Мартын уставился на меня недоуменно. Выглядит даже забавно. Большой, не совсем плюшевый мишка. – Вот ты ей даешь овощи, траву, она их ест, а на выходе что получается? Не трава же и овощи снова, правда? И ты не стал бы это есть, полагаю? Именно. Вот и жир так же: до того был нормальный, а когда сварила по-особенному, стал несъедобный, противный.
– Я понял, больше не буду пробовать, – серьезно ответил Мартын. Он отдал мне стакан, вежливо поблагодарил и с серьезным видом глубоко задумавшегося человека продолжил тереть пол каким-то рваным куском ткани. Ну да, о мочалках можно только мечтать…
– Лорин, – позвал вдруг Рик, – мы присядем на кухне пива выпить?
– Конечно, Рикуша, – отозвалась я бархатным голоском, – однако за счет заведения только порция благородной красавицы.